Александр Борисович Аронов - Пассажир без билета

Александр Аронов Пассажир без билета

Пролог Странное происшествие в цирке «Аэрос» осенью 1956 года

Советский цирк, гастролирующий в Лейпциге, давал шефское представление для воинов, своих земляков.

— Нашу программу мы начинаем с выступления эквилибриста Льва Осинского — фронтовика-орденоносца, бывшего сержанта противотанковой артиллерии! — объявил ведущий.

На манеже установили белоснежную колонну-пьедестал высотой в два с половиной метра. Погас свет, и прожекторы осветили статую, застывшую на колонне. Вот она ожила.

Осинский нагнулся, оперся правой ладонью о пьедестал, медленно выжал стойку, легко перешел во «флажок».

Солдаты дружно зааплодировали.

Артист снова исполнил стойку на одной руке. Из пьедестала начал выдвигаться длинный, тонкий стержень, поднимая артиста в стойке все выше и выше к куполу, опутанному сетью тросов и трапеций…

На уровне второго этажа стержень стал вращаться. Все быстрее и быстрее. Продолжая стоять на правой руке, Осинский плавно описал левой несколько кругов в такт вальса.

Снова раздались аплодисменты.

Сейчас стержень должен остановиться, уйти внутрь пьедестала, а артист — встать на ноги и раскланяться…

Свет погас неожиданно. Мотор остановился так резко, что Осинский чуть не потерял равновесие.

«Что случилось?..»

Умолк оркестр. В амфитеатре кто-то ахнул. Зрители заволновались.

Прошла минута. В кромешной тьме артист продолжал стоять на одной руке на верхушке длинного, дрожащего стержня.

Загорелась спичка, вторая, третья… Одна за другой они вспыхивали в разных концах зала.

Осинский слышал, как в наступившей тишине солдатские руки торопливо похлопывали по карманам, нащупывали коробки.

«Спуститься по стержню невозможно: он весь в масле… Сорвешься… Что делать?..». Стержень уже ходил ходуном во все стороны.

Рука затекла. В глазах рябило от вспыхивающих то тут, то там огоньков. Кто-то поджег газету, еще одну, еще… Осинский почувствовал запах гари. В глаза резко ударил луч карманного фонарика. Осинский до боли зажмурился, чудом удержав равновесие.

— Саша! Лестницу! — вдруг сообразил он. — Она за кулисами, у выхода.

Униформист Андреев бросился за кулисы, чиркнул спичкой. Лестницы не было! А ведь он только что поставил ее сюда. Андреев обежал все закулисное помещение. Лестница исчезла.

Прошла еще минута.

У Осинского кружилась голова. Цирк поплыл, закачался из стороны в сторону.

«Сейчас упаду!.. Больше не выдержу!.. Где же Саша?..»

А униформист ощупью, натыкаясь в темноте на аппаратуру, разыскивал выход из-за кулис в пожарную комнату.

«Буду считать до пятидесяти, до ста, до тысячи — до тех пор, пока не принесут эту проклятую лестницу!»

— Свет! Дайте свет! — кричали солдаты.

В пожарной комнате лестницы не оказалось. Андреев, покраснев от натуги, отчаянно жестикулируя, кричал немцу-пожарнику:

— Лестница! Понимаете, лестница! Где в цирке еще есть лестница?

— Gibt es im Zirkus noch Leitern^[1]? — в свою очередь, закричал немец, волнуясь не менее униформиста. — Ja, ja^[2]!

— Я? Я? — радостно воскликнул униформист Андреев. — Где? Где?

— Ja, aber nur weit im Hof. Hol Sie schneller her^[3]! — крикнул пожарный и первым бросился вниз по ступенькам.

«Пятьдесят пять… Пятьдесят шесть… Пятьдесят семь…»

— Свет! — ревел цирк.

«Сто десять… Сто одиннадцать… Сто двенадцать…» Внизу у колонны раздались крики.

Запыхавшиеся униформист и немец-пожарник притащили лестницу.

Осинский с трудом отдышался и с переводчиком направился к электробудке. В ней сидел молодой худощавый немец.

— Что случилось? Почему погас свет? — спросил переводчик.

— Испорчено! Капут! — ответил электрик, виновато улыбаясь и показывая на пробку.

Осинский вывернул пробку, проверил ее — цела! Электрик побледнел. Он никак не ожидал этой проверки.

— Нет! Нет! Другая!

Осинский вывернул и другую. Цела! И третья цела! Все пробки были целыми.

В будку ворвался взбешенный директор цирка «Аэрос» Лангельфельд и схватил электрика за ворот с такой силой, что затрещала рубаха.

--">