Сергей Банцер - Точка невозврата

парень вообще-то не музыкант, так — пять классов музшколы и все. Несколько месяцев назад он окончил радиофизический факультет университета и получил распределение сюда, в Институт физики. А вот девушка почти профессионал, студентка вечернего отделения музучилища имени Глиэра, здесь работает лаборанткой. Кроме этого она является членом комитета комсомола института.

Если бы секретарь комсомольской организации института Николай Бугаев узнал, что ответственная за культмассовый сектор комсомолка Ирина Поплавская играет с младшим научным сотрудником Мальцевым в четыре руки бродвеевский мюзикл в переложении для фортепиано, он бы не на шутку взволновался. Это же не просто мюзикл нашего идеологического противника, а мюзикл с религиозным содержанием! Да еще на фотокопиях нот, отпечатанных с негатива, тайно распространяемого в музучилище! И это на шестьдесят третьем году советской власти! Кошмар! Сам Бугаев, конечно же, слушал этот мюзикл или, как говорят у нас, рок-оперу. Честно говоря, не только слушал, а имеет дома пластинку, ту самую, золотистого цвета, с двумя ангелами на обложке, где заглавную партию поет Ян Гиллан. В конверте был листок с текстом либретто на английском. Если бы секретарь партийной организации^[6] института товарищ Сизов узнал, что комсорг Бугаев со словарем корпел по ночам над переводом этого либретто, то на следующий день главный комсомолец слетел бы со всех своих постов. Сам Сизов такой ерунды не слушает и, честно говоря, даже не подозревает о ее существовании. Все, что он может себе позволить, так это поиграть с равными себе по рангу людьми из райкома в подкидного дурака картами с голыми женщинами. Эта колода карт попала к нему от знакомого из райкома комсомола, куда в свою очередь она попала, будучи изъятой во время комсомольского рейда в общежитии ПТУ.

Тем временем парень вместо того, чтобы согласно секретной партитуре брать аккорды правой рукой, как бы невзначай положил ладонь этой руки на острое колено девушки. Не переставая играть, девушка еще больше наморщила лоб и строго сказала:

— Так, Витя, мы будем играть или мы будем?.. — не найдя подходящего определения, она замолчала.

Мальцев промычал в ответ что-то невразумительное. Девушка перестала играть и повернулась к нему. Мальцев всегда робел, глядя на ее лицо с точеным носиком и строгим внимательным взглядом. И волосы. Ох… Пепельные, с фиолетовым отливом. Вечно у Мальцева не так, как у людей.

— Витя, мне непонятна твоя позиция, — отчетливо сказала Поплавская.

— Позиция. Эта… Ну, да… Позиция. Угу…

Девушка некоторое время молча сверлила его большими серыми глазами, а потом сказала:

— Неправильно ответил.

Мальцев почувствовал, как у него тревожно заныло под ложечкой. Типа как перед сложным экзаменом в универе. Это часто случалось во время общения с Поплавской. Налицо зависимость, типа алкогольной. Это плохо… Поэтому тут, как и в обращении с алкоголем, необходима правильная дозировка. Эта Поплавская, со всеми своими пепельными волосами и шляхетскими манерами, на самом деле девушка с двойным дном. Хотя по виду и не скажешь. Но Валик Трактор из мастерской рассказывал. Мальцев, конечно, не поверил бы, но однажды, когда понес в мастерскую паять азотный криостат, напоролся на Поплавскую, которая тоже направлялась зачем-то в мастерскую. На высоких каблучках, в мини юбчонке, так цок-цок в подвал, где расположена мастерская. Ужасно смутились тогда оба. Валик Трактор — парень видный, бутылку пива зубом открывает. Цепляет крышечкой за зуб — щелк, и отлетает крышечка. Оттого Трактору не надо правильно или неправильно отвечать на дурацкие вопросы Поплавской, она и без этого к нему бегает.

Это у Мальцева проблемы. После работы как-то случайно встретились с ней на проходной и пошли вместе. И тут началась гроза. Нешуточная такая, с громом, молниями, вода сверху стеной. Пока спрятались — промокли до последней нитки. И вдруг гроза внезапно кончилась, как выключатель повернули. Свинцовые тучи куда-то делись, и с голубого неба брызнуло солнце. По тротуарам катился водный поток, а с неба шпарило солнце и отражалось в потоке, так что глазам больно. Мальцев и Поплавская сняли обувь и пошли по блестящим теплым лужам. Да еще за руки взялись. А на улице ни души, попрятались все. Прямо сюрреализм какой-то… Так и пришли к Мальцеву домой. Поплавская как ни в чем не бывало сняла платье и повесила сушиться на балконе, а на себя --">