Алеся Ранимая - Еврейка

вышагивал

человек с дорожной сумкой через плечо. Человек был высок, худ и

элегантно одет. На его шее болтался красивый шёлковый шарфик.

Здесь придётся сделать небольшое отступление.

Автобусная станция построена по-еврейски. Значит так, входишь в неё

с улицы и попадаешь на первый этаж. Логично. Внизу имеется ещё

один "минус первый" этаж, а под ним ещё несколько непонятно каких

этажей стоянки. Автобусов нет ни на первом, ни на одном из

минусовых. Чтобы добратся до автобуса, как это ни удивительно, надо

подняться на третий этаж. Проехать на эскалаторе два торговых зала, два этажа, сесть на автобус и мило спуститься обратно на землю, на

первый этаж.

Значит, поехала девушка по эскалатору.

– Я же тебе говорила, отличный фильм!

Она говорила вперёд, сама себе, но человек, следующий за ней по

пятам, как будто и привык. Отвечал как ни в чём не бывало – в спину.

– Ну, хорошо хоть в кино у нас вкусы совпадают.

– Почему это "хоть"? Мы идеальная пара! У нас всего-то три пункта

для разногласий! Животные: кормить – не кормить, подбирать – не

подбирать. Люди: любить – не любить, жертвовать – не жертвовать. И

ещё что-то...

– Книги? – снова в спину. Тык-тык тык – каблучки стучат – новый

эскалатор, и она повернулась.

– Книги? То, что у тебя дурной вкус в литературе – это ещё не повод

для ссоры.

– Дурной вкус?!

– О, извини, я не могла не ляпнуть ради красного словца, вырвалось.

Эскалатор кончился. Он обогнал её и отмерил пять шагов в сторону

Макдональдса. Тык-тык-тык – еле поспела, кричала в спину:

– Ну ты же меня знаешь, я как что-то ляпну!

Никакой реакции. Ладно, зайдём с тыла:

– Ты джентльмен или нет? Помоги даме, я устала это всё тащить!

Он остановился и дал ей налететь на свою спину. Повернулся.

– Ты же меня знаешь. Я (с ударением на Я) совсем не джентльмен...

Они стояли и смотрели друг на друга.

– Ладно, проехали. Будешь мороженое?

– Ну ты ваще, и куда я его себе воткну?! В карман?

Она стояла перед ним, расставив руки – по монитору в каждой, и нагло

смотрела. "Ну ты ваще даёшь! – говорили её глаза. – Я тут тащу всю

эту байду, хоть она, в общем, и моя, конечно, ты, блин, не помогаешь

ни хрена, обижаешься, как баба, да ещё мороженое тычешь! Капец!"

А он смотрел на неё и думал: "Вот, только жениться собрался..." Нет, он так не думал, он всего лишь хотел помириться.

Джентльменом он действительно не был, так что развернулся и пошёл

за мороженым. Она же, выдержав небольшую паузу, развернулась –

"Ах так? Ну и не надо!" – и пошла на платформу автобуса номер 437, обдумывая, как бы и когда бы укоротить себе язык и при этом

незаметно помириться. Когда дошла, поставила свои мониторы, покрутила головой, оценила толпу, которая собралась. Тут надо кое-что добавить по поводу маршрута 437. Маршрут Иерусалим –

Ашкелон, тот, что у моря, возле Газы. Полтора часа езды в хорошую

погоду. Идёт не идёт – петляет, мать его так, собирает и развозит толпу

народа. В общем, никуда не сворачивает, но останавливается у каждого

столба: где колхоз, где посёлок, где городок. Всех надо собрать, перевезти, обслужить.

Девушка, кстати сказать, её звали Викой, нервно вглядывалась в толпу, всё ещё надеясь, что он притащит два мороженых и всё уладится, но

его не было даже видно. К платформе в это время подкатил автобус.

Толпа дрогнула и зашевелилась. Он подошёл в последний момент, когда водитель, завершив все денежные копания и приготовления, начал яростно сигналить, разгоняя людей. В руках у него (у Саши, его

звали Саша) имелось всего одно мороженое. Надо было быть такой

наивной и грубой дурой, как Вика, чтобы надеяться, что посланный

тобой на хуй человек вернётся оттуда с мороженым. На лице у Вики

отразилось разочарование, которое сразу, на расстоянии, сквозь

снующих людей, было считано. У человека был опыт, что тут говорить.

– Ну что? Волновалась?

– Да пошёл ты.

Вот и помирились.

В

--">