Александр Петрович Кулешов - Белый ветер

красивое лицо с ниткой черных усиков, слушая его безупречные «так точно» и «слушаюсь», Левашов подумал: «Ему бы почетным караулом командовать, а не мины ставить». И тут же одернул себя: «Ведь говорил Парнов в училище, втолковывал: «Никогда не судите о подчиненных, кстати и о начальниках, по внешности, по манерам, по речи, посмотрите их в деле. Боритесь с предвзятостью, не бойтесь менять свое мнение о людях, если увидите, что ошиблись, не подгоняйте человека под свою оценку». Полковник Парнов преподавал педагогику и пользовался среди курсантов большим уважением.

Левашов действительно хорошо представлял себе, в чем заключается инженерное обеспечение учений. Прибыв на место, рота построила землянки, наблюдательные пункты, в том числе и главный, с которого руководители учений будут следить за ходом боя; проложила дороги, подготовила площадку приземления для вертолетов. Все это требовало немалых усилий и умения, но было далеко не главным. А главным была подготовка самого «поля боя» — в данном случае площадки приземления десанта.

Перед высадкой над площадкой промчатся бомбардировщики «северных» — они нанесут бомбовый удар, подавляя огневые средства и живую силу противника, облегчая задачу десанта. Но что значит наносить бомбовый удар в условиях учений? Это значит, что саперы предварительно заложат в заранее намеченных местах взрывчатку и будут подрывать ее по сигналу, имитируя взрывы бомб. Это делается, когда людей на площадке еще нет. Но потом будет выброшен десант, по которому «южные» откроют огонь из орудий, и «взрывы» снарядов уже будут происходить на поле с приземлившимися солдатами, а там заработает и артиллерия десантников, затем начнут «взлетать на воздух» ракетные установки «южных»…

Все эти «снаряды» и «мины» должны быть заранее уложены, ограждены, к ним надо подвести провода, их надо взорвать так, чтобы поблизости не было людей, силу взрыва и радиус действия следует точно рассчитать.

Это как во время киносъемок: сыплются бомбы, взрываются снаряды, столбы огня, земли и дыма взлетают к небесам. С командного пункта учений открывается картина подлинного сражения, и никто в этот момент не задумывается о саперах, о командире инженерно-саперного батальона — руководителе всей имитации, о его помощниках, отвечающих за имитацию на отдельных огневых рубежах, о том огромном напряжении, какое переживают они возле кнопок и ручек подрывных машинок, когда следят за сигналами, прижимая наушники к потной на жестоком морозе голове.

Почему-то не взорвалась «авиабомба», а через несколько минут с неба начнут опускаться десантники, и кто знает, не занесет ли капризный ветер одного из них на этот имитационный заряд?.. Увлеченные атакой, не заметят солдаты, как свалят или затопчут хрупкое сигнальное ограждение, и те, что бегут за ними, уже не будут сторониться опасной зоны…

Мало ли что может приключиться! Но случиться ничего не должно! Есть старая поговорка: «Сапер ошибается один раз». Неточная она, эта поговорка. Один раз — если речь о нем самом, тогда наказан за ошибку будет лишь он. А если он ошибется в отношении других? С ним-то тогда ничего не случится, а вот что будет с его товарищами?..

Левашов неторопливо шел в своих выходных, не приспособленных к этому глубокому снегу сапогах по сугробистому полю, сверяясь с планом расстановки имитационных средств.

Тихий вечер опускался на землю. Дальние леса уже стали лиловыми, те, что поближе, — синими. Тени телеграфных столбов удлинялись все больше и больше, и размытые верхушки их терялись где-то, сливаясь с густой тенью придорожных сугробов.

Небо, освещенное невидимым уже закатным солнцем, густо синело над головой, кое-где по краям прихваченное краснотой. Ни ветерка, ни звука. Только еле слышно ровное тарахтение движка.

Левашов подходил к очередной указке — фанерному треугольнику с буквой «ф» на прочно воткнутой в снег палке, перешагивал через «волчатник» — веревочку с красными лоскутками, натянутую на низких колышках, осторожно осматривал заряд, иногда раскапывал в снегу провода, ставил крестик в своем плане и шел дальше.

Неожиданно он остановился, всмотрелся в план, потом перевел взгляд на указку с буквой «ф», полускрытую жестким оголенным кустарником. Вправо убегала бечевка с красными, неподвижно повисшими на безветрии лоскутами. А левая сторона опасной зоны была открыта.

Левашов медленно пошел вправо вдоль «волчатника», --">