Евгений Владимирович Сапожинский - Поп-книга (СИ)

Annotation

Любовь.

Фантастика.

Евгений Сапожинский

Евгений Сапожинский

— Катя, — заныл я, — выходи за меня замуж.

Пальцы возлюбленной (возлюбленной теоретически лишь) порхали над клавиатурой; та́к мне хотелось написать. Лгать не умею: вовсе они не порхали. Катя вколачивала символы. Вбивала. Ей бы оранжевую куртку и отбойный молоток в руки.

Она была красавица. Я любил это существо. Вы не верите в любовь с первого взгляда? Я тоже не верил. Когда ее увидел, сошел с ума сразу же. Два дня просто наслаждался фактом. Фактом, что есть Катя и есть я. На третий день узнал, что она замужем.

Я нажрался. На работу, однако, вышел, и продолжил стажировку под ее руководством. Потом Катя развелась, и я, почувствовав, что она свободна, сделал ей предложение.

Теперь нужно пояснить, кто я и где работаю.

Я… Ну ладно. А работа — в книжном магазине! Мечта поэта! Собеседование прошло замечательно: я позвонил по объявлению, мне стали задавать какие-то традиционно-нелепые вопросы; я сказал, что попусту базарить не буду — да, или, типа, нет. Мне ответили: да. Я приехал. Слегка таки потолковали, как же без того. Директриса мне понравилась, произвела впечатление умной бабы — тогда это понятие я не находил абсурдным, и спросила в лоб: «Завтра можете выйти?» — «Сегодня!» — рявкнул я. — «Что ж, спускайтесь на первый этаж и приступайте». Мне захотелось щелкнуть каблуками, встать по стойке смирно и отвесить куртуазный поклон. Вместо этого преодолел восемь лестничных пролетов, ворвался в магазин, потребовал заведующую и кратко доложил: я такой-то, только что имел разговор с директором, в общем, я ваш новый кассир, вводите меня в курс дела.

И тут я увидел Катю. Высокую, стройную, черноволосую. В ней было что-то цыганистое (да, дед по отцу — цыган).

Она стала мне объяснять об особенностях данной кассовой машины: старая и громоздкая, но связь с локалкой имеет; скорее это минус, а не плюс, ведь когда грохается винда, невозможно что-либо пробить и даже снять отчет, а винда летит постоянно, потому что 98-я. Ну, слава богу, не 95-я, иначе всем была б хана. У меня наступила забавная шизофрения: влюбленность одной половины моей головы вовсе не мешала врубаться в техническую информацию. Я был прилежным учеником.

Мы сразу перешли на «ты» (не люблю церемоний, хотя и панибратства тоже), чувствовал себя на седьмом небе. День эдак на пятый или шестой заведующая Марина вызвала меня в кабинет на разговор — да, звучит официально, но это была хорошая контора: в кабинет заведующей входили просто так, потрещать, разве что не открывали дверь ногой. Жаль, что все так печально закончилось. Марина спятила.

— Яков, — сказала Марина, — у меня для вас есть кое-какая информация.

Уволен, подумал я. Не вписался.

— Что, если вы будете работать в отделе?

— Не понял? Я не справляюсь?

Надо заметить, что в этом разговоре присутствовал и третий собеседник — Катерина. Да, вот откуда ветер дует.

— Справляетесь! — Марина даже как-то загорячилась. Во всем коллективе были две женщины, с которыми у меня так и не получилось перейти на «ты». Ну, с Мариной понятно, начальник. Еще с Надей Быстровой, старшим продавцом противофазной смены. Но о Быстровой ниже. — Мы тут подумали, и пришли к выводу, что так будет лучше.

— Угу. Это производственная необходимость?

— Да.

Спустя несколько лет я случайно встретился с Катей и спросил: неужели я такой хреновый кассир? Так много путал? Оказалось, ей попросту не нравился пивной шмон, исходящий от меня. Хотя и сама она была не дурой глотнуть. Пиво, как казалось мне тогда, было необходимо для структурирования огромного количества информации, свалившейся на мою голову. Делайте выводы, однако, творческие работники, певцы торговли.

В первые дни меня колбасило от избытка данных, все-таки врубиться в навороченную кассовую машину «с нуля» — это вам не хрен собчачий; а на третий я понял, что в плане Кати мне ничегошеньки не светит. Пришел

--">