Абдулла Кадыри - Скорпион из алтаря

крохотные ручки ребенка, сосавшего грудь Нигор-аим.

Салих-махдум снял халат и, подойдя к жене с дочерью, стал перед ними с важным видом.

— Рано, дочь моя, — сказал он наставительно, — ты уже не дитя, пора перестать ребячиться… Что сказали бы люди, если бы увидели, что ты как маленькая играешь с братишками? Слава богу, тебе уже пора самой быть хозяйкой дома… Теперь, дочь моя, ты должна взвешивать свои поступки сообразно своему возрасту!

Рано, покраснев, взглянула на мать и опять стала целовать ручонки малыша.

— Видно, до тех пор не станет взрослой наша Рано, пока не вручите ее будущему хозяину, — сказала Нигор-аим.

От этих слов Рано совсем застыдилась и спрятала лицо на груди ребенка. Салих-махдум, усмехнувшись, направился к двери.

— Встань, Рано, хватит бездельничать, — сказал он, надевая кавуши^[10]. — Помоги матери — нарежь мясо, почисти лук. Скоро придет брат твой Анвар, приготовьте еду к предзакатной молитве.

Когда отец ушел, Рано подняла голову и посмотрела на мать с шутливым упреком. В ее взгляде не было теперь смущения, вызванного словами матери, — напротив, в нем светилась радость. Ведь в этих немногих словах, которыми только что обменялись родители, прямо говорилось о судьбе Рано — цветка, расцветшего в их саду. «Пока не вручите ее хозяину…» — эти слова Нигор-аим, может быть немножко грубоватые, говорили о том, что у Рано уже есть хозяин. И оттого, что Рано хорошо знала, кто ее хозяин, и готова была на крыльях лететь к нему навстречу, в ее глазах не было ни тревоги, ни смущения, а сияла радость. Фраза: «Скоро придет брат твой Анвар, приготовьте еду к предзакатной молитве», — для Рано была полна глубокого смысла.

2. РАБЫНЯ ЭМИРА ОМАР-ХАНА

Салих-махдум, учитель и имам, с 1230 по 1290 год хиджры^[11] жил, выражаясь в стиле того времени, в «райском городе Коканде» и содержал там школу.

По происхождению Салих-махдум принадлежал к верхушке духовенства — улемам: дед его во времена Алим-хана и Омар-хана^[12] занимал должности законоведа и судьи, отец долгие годы был преподавателем в медресе самого Мадали-хана в Коканде. Словом, предки махдума при ханах были знатными людьми, выдающимися должностными лицами. Однако эта слава предков не дотянулась до нашего Салиха-махдума, она оборвалась с казнью Мадали-хана^[13]. Вот как это случилось.

Тем, кто знаком с историей Кокандского ханства, вероятно, известно, что Омар-хан на склоне лет полюбил совсем юную рабыню. Так как она была несовершеннолетняя, законный брак не мог быть заключен. Омар-хан умирает, не дождавшись исполнения своих желаний, и на престол вступает его сын Мадали-хан. Проходит несколько лет, рабыня становится совершеннолетней и еще в сто раз красивей, чем прежде. И Мадали-хан, сын своего отца, тоже влюбляется в нее. Молодой хан не спускает глаз с этой девушки, выросшей во дворце, но…

Если верить историческим источникам, Мадали-хан долго горит в пламени этой страсти и изнывает от горя, ибо улемы не разрешают ему вступить в брак с любимой, которая, по их мнению, является его мачехой, то есть все равно что матерью. «Правда, ваш отец не сочетался браком с этой рабыней, но он собирался вступить с ней в брак. Поэтому она ваша мачеха, то есть почти мать, и шариат^[14] не может разрешить вам стать ее супругом», — так сказали улемы.

Мадали-хан, затаив горе, постепенно начинает снимать старых улемов с высоких должностей и заменять их новыми людьми. Подготовив таким образом почву для достижения своей цели, года через два он вновь обращается к улемам, прося разрешения на брак.

И разумеется, эти новые люди, только что познавшие сладость своего высокого положения, не могут противиться желанию милостивого повелителя. «Религия признает законным только брак, совершенный по шариату, — объявляют они. — Ваш покойный отец говорил, что «хочет вступить в брак», но он не сказал, что «вступил в брак». И значит, вполне уместно и законно вам, повелителю мусульман, сочетаться браком с принадлежащей вам рабыней. Это будет даже, согласно шариату, доброе дело». Улемы дают нужную хану фетву — разрешение, и ставят подписи: «Сын покойного законоведа — такой-то», «сын покойного мударриса^[15] — такой-то», и скрепляют их своими печатями. И тогда Мадали-хан устраивает пышную свадьбу и --">