Ремус Лука - Привал

Мындруц. — Но какая в этом нужда?

— А может, и есть нужда. Может быть, я получил указание сообщить тебе о нем?

— Не знаю, какой приказ ты получил. Ты начальник конвоя. Тебе и знать.

Мындруц тоже не дурак, подумал сержант, ни о чем не хочет знать.

Ярость овладела им. Ему захотелось наброситься на солдата с кулаками, бить его, топтать ногами. Чтобы сдержаться, он вытянулся на спине, устремив глаза в бездонное небо, и отвел душу в пространном ругательстве, адресованном самому господу богу, который породил майоров, подобных проклятому Геже, секретные приказы, умопомрачительную жару, произвел его, Фиру, в сержанты и сделал начальником конвоя.

Мындруц не расслышал ругательств сержанта, он различил всего лишь глухое бормотание.

Успокоившись или сделав вид, что успокоился, Фира закурил. Затянувшись, он подумал, что не было никакого смысла сердиться на солдата. Ему стало страшно при мысли, что Мындруц мог бы упасть, обливаясь кровью, а он остался бы один со своей совестью в этой бескрайней степи.

Мындруц сидел рядом и почесывался. Можно было подумать, что он спит. Но медленные движения говорили о том, что он только закрыл глаза от усталости. Девушки, обнявшись, заснули. Жара окончательно их разморила. Пот, оставляя темные полосы, стекал по их покрытым пылью лицам.

— Откуда ты родом, Мындруц? — спросил Фира.

— Из Кучерди, — ответил тот, открывая глаза и внимательно смотря на сержанта.

— Так мы соседи. Я из Иерунта.

— Выходит так, если ты из Иерунта.

— У меня есть родня в вашей деревне.

— Кто?

— Богданеску мне родственники по отцу. Фишку, что живет у школы, — со стороны матери.

— Так вот оно как. Это тот самый, что женат на Розалии Попович?

— Тот самый. Она еще прихрамывает на одну ногу.

— Да, корова покалечила ее еще в раннем детстве. Хромой не назовешь, а так малость волочит ногу.

— Пожалуй… Как это мы ни разу не встречались?

— Может, и встречались, да забыли.

— Смотри-ка, а я и не знал, что мы соседи.

— Откуда тебе было знать, если тебя только вчера перевели из дивизии. Ты что там делал?

— При штабе находился. Да вот послали в роту сержантом. Говорили, что нас отправят на передовую.

— Будь спокоен, это от нас не уйдет.

Солдаты, охваченные воспоминаниями о родных, развеселились. Они, казалось, забыли о девушках, которые неподвижно сидели на прежнем месте. Оживленные восклицания конвоиров разбудили арестованных, и теперь, с трудом скрывая беспокойство, девушки внимательно наблюдали за ними. Неожиданная вспышка веселья у солдат после стольких часов пути, на протяжении которого с их уст срывались лишь отдельные скупые слова, могла сулить все что угодно.

— Смотри, как боятся, бедняжки, — неожиданно сказал Мындруц.

— Да, боятся.

Веселье сразу исчезло.

— Пошли, что ли. Далеко еще.

— Да, порядочно…

Солдаты встали и двинулись в путь. Они снова стали молчаливыми, мрачными и озабоченными. Лес приближался. Конвоиры могли бы понять теперь друг друга с одного слова, но они не могли найти его. Солдаты шли все медленнее, словно несли на спине тяжелую ношу…

У самого края леса, неподалеку от дороги, возвышался огромный раскидистый дуб. В его густых зеленых ветвях прятался человек в гражданской одежде. Он был уже далеко не молод, но обветренное загорелое лицо его дышало мужеством.

Человек смотрел в бинокль на странную группу, идущую по дороге. Рядом с ним на ветке висела винтовка с оптическим прицелом. Внимание и напряжение, с которым человек наблюдал за приближавшейся группой, все возрастали.

Вот уже час как человек следил за этими людьми, заинтересованный целым рядом неожиданных подробностей. Давно уже распознал он форму солдат и догадался о судьбе, ожидавшей девушек. Человек на дереве готовился к встрече. Тщательно проверил винтовку, выбрал устойчивую ветку для опоры ствола, посмотрел в прицел, потом в бинокль. Но солдаты приближались очень медленно. Они то и дело останавливались, жестикулировали, словно о чем-то спорили.

Наконец группа остановилась. Один из солдат подал знак, и девушки присели на траву. Человек на дереве поднял винтовку и прицелился. Но солдаты тоже уселись. Они долго курили и все о чем-то говорили, размахивая руками. Человеку, сидящему на дереве, удалось различить даже дым от их цигарок. Один из солдат стал что-то объяснять девушкам, а они стояли, испуганно прижимаясь друг к другу. Потом --">