Никлас Родстрём - Эйфелева башня

испытал облегчение оттого, что слова «Нобелевская премия» не вызвали удивленных комментариев.

— Я посмотрю в энциклопедии, — сказал он.

— Только поторопись, — сказала жена. — У нас мало времени. Мы должны быть у Лассе и Карин в одиннадцать.

Он осторожно подошел к книжной полке. Четырнадцатый том — от Мейербера до Нюфорса. «Нобели, шведский род, происходящий из Сконе…», «Альфред Бернхард, учредитель Нобелевских премий, химик, изобретатель…» «Карл, инженер-машиностроитель…», «Эммануэль, предприниматель и техник…», «Роберт Яльмар, техник…»

Он никак не мог найти Нобелевскую премию. Хотя подождите, вот… «Нобелевский фонд основан по завещанию, составленному Альфредом Нобелем (см. Нобель, Альфред) 27 ноября 1895 года… Премий имеется пять… Нобелевские лауреаты… Литература… Моммзен… Мистраль… Кардуччи… Верн… Эйкен… Лагерлёф… Тагор… Хейденстам… Шпиттелер… Йейтс…» Верн?! Жюль Верн?

Он сорвал с полки том энциклопедии на «В»: «Верн, Жюль, французский писатель(1828–1912)… В. дебютировал сборником рассказов о жизни крестьян французской провинции… затем посвятил себя исключительно беллетристике… Он стал ведущим представителем импрессионизма во французской литературе… Его новаторский язык, подчеркнутый драматизм повествования, актуальность в выборе предмета и реализм произвели фурор во французской поэзии, которой нужен был новый тон и более тесный контакт с…»

— Ты знала, что Жюль Верн писал стихи? — спросил он жену.

— Что ты сказал? — переспросила жена.

Он осекся.

— Да нет, ничего.

Он стал проглядывать страницу за страницей дальше: «В 1907 году получил Нобелевскую премию по литературе и посетил Швецию…» Он опустился на стул.

— А «20 000 лье под водой», — пробормотал он. — «Вокруг света в 80 дней»?

Он услышал, что жена зовет его из спальни. Пора было собираться. Действительно, надо спешить. Как в тумане, он подошел к гардеробу и начал одеваться.

«Михаил Отрогов», — сказал он сам себе. — «Путешествие на Луну».

— О чем ты говоришь? — спросила жена.

— Жюль Верн, — сказал он.

— Жюль Верн? И ему они дали Нобелевскую премию, — сказала она. — За эти плаксивые умильные стишки?

Он не мог не засмеяться.

— Над чем ты смеешься? — спросила жена.

— Жюль Верн, — сказал он. — Лучше бы он писал научную фантастику.

— Возможно, — сказала она. — А теперь нам надо ехать.

— Подожди минутку, — сказал он.

Он вышел в гостиную и стал наугад вытаскивать разные тома энциклопедии. Хемингуэй, Джойс, Шекспир, Элиот… все имена были ему знакомы. Все иллюстрации рядом с именами Пикассо и Рембрандта он видел раньше. Профиль Моцарта так же шаловливо, как всегда, улыбался с одной из своих партитур, а за складками лба Бетховена звучало эхо всех его симфоний. В шестом томе энциклопедии он нашел рисунок, на котором был изображен Томас Алва Эдисон, сидевший, склонясь над фонографом, перед полкой с лампочками накаливания, а под фамилией Александера Грейама Белла читателя отсылали искать слово «телефон».

Он облегченно вздохнул. Не совсем все-таки он потерялся в мире. Некоторые небольшие исторические детали сдвинулись, и он никогда больше не сможет открыть «20 000 лье под водой». Но он подумал, что это все же довольно небольшая цена за право сохранить свое место среди живых в этом мире. Для последней проверки он открыл энциклопедию на фамилии Г. Уэллса. Он читал названия книг — «Машина времени», «Человек-невидимка» и «Война миров» — как блестящие подтверждения истинности и надежности мира.

В машине, по дороге к друзьям, он думал, что, конечно же, нельзя ожидать, что все всегда будет оставаться именно таким, как ты себе представлял. И если ты обнаруживаешь небольшой провал во времени, то приходится мириться с тем, что видишь. Но все-таки на душе стало спокойнее оттого, что из-за этого небольшого провала лишь несколько литературных произведений оказались под фамилией другого автора да мощная железная башня — по другую сторону Ла-Манша. Хотя ему будет недоставать «20 000 лье под водой».

За обедом у друзей жена в шутливом тоне рассказала, что утром они поспорили из-за странного сна, который он видел ночью. Его попросили рассказать.

— Ну, мне снилось, что я читаю книгу о Париже и… — начал он, но вдруг смешался.

Он посмотрел на жену. Они прожили уже 23 года, и он по-прежнему считал ее самой красивой женщиной на свете. Посмотрел на друзей. С этими людьми я хотел --">