Курт Воннегут - Внахи

Он сюда не доходит. Когда я прихожу с утра на работу и когда возвращаюсь с обеда, я забираю письма в почтовом отделении корпорации.

— Хм.

Капающий душ за дверью вдруг шумно всосал в себя воздух. Затем гнусавые звуки, вроде, прекратились, и опять потекли ровные струйки.

— Здесь бывает много работы, мистер Литл? — спросила Франсина и вздрогнула от мысли, как хорошо быть занятой.

— Бывает.

— А когда сюда приходят люди, что нам надо с ними делать?

— Люди?

— Это разве не связи с общественностью?

— Да...

— Вот, когда же приходит общественность? — спросила Франсина, разглядывая свою безупречную одежду.

— Я боюсь, что общественность так далеко не заходит, — ответил Фаз. Он чувствовал себя хозяином долгой и скучной вечеринки, какую только можно представить.

— Хм, — пробормотала Франсина. Она смотрела на единственное окно в кабинете. Оно располагалось на высоте 2,5 метров и предоставляло вид на обертки в приямке. — Что с людьми, с которыми мы работаем? Они бегают туда-сюда целый день?

— Я боюсь, что мы ни с кем больше не работаем, мисс Пефко.

— Хм.

Послышался громкий хлопок паропровода сверху. Большая батарея в узком кабинете начала свистеть — из нее сифонила вода.

— Почему вы не читаете свои брошюры, мисс Пефко? Может, это будет полезно.

Франсина кивнула, стремясь угодить начальнику. Спохватившись, она стала улыбаться. Вымученная улыбка была первым признаком того, что новое место работы для Франсины оказалось не таким уж беззаботным. Она слегка нахмурилась и начала читать свои брошюры.

Фаз гнусаво засвистел, поднеся кончик языка к небу.

Часы на стене щелкнули. Они щелкали каждые тридцать секунд, и их минутная стрелка едва продвигалась вперед. До обеда оставался час и пятьдесят одна минута.

— Ага, — вздохнула Франсина, что-то прочитав.

— Извините?

— Каждую пятницу вечером проводятся танцы, именно в этом здании, — ответила Франсина и подняла глаза. — Вот почему наверху все так украшено.

Она поняла, почему японские фонарики и бумажные гирлянды висят в баскетбольном зале. Следующая вечеринка пройдет в деревенском стиле. В одном углу был настоящий стог сена, а по стенам с намеренной небрежностью были разбросаны тыквы, сельскохозяйственные орудия и листья кукурузы.

— Я люблю танцевать, — сказала Франсина.

— Хм, — ответил Фаз. Он никогда не танцевал.

— Вы и ваша жена много танцуете, мистер Литл?

— Я не женат.

— Ой, — Франсина покраснела, втянула подбородок и вернулась к чтению. Когда краска спала, она опять подняла глаза. — Вы играете в боулинг, мистер Литл?

— Нет, — спокойно, но с напряжением ответил Фаз. — Я не танцую. Я не играю в боулинг. Я боюсь, мисс Пефко, что вообще ничего не делаю, только ухаживаю за своей мамой, которая больна уже много лет.

Фаз закрыл глаза. Вместе с фиолетовой темнотой век он видел то, что считал самым мучительным в своей жизни, — то, что жертвы были действительно жертвами. Ухаживая за своей мамой, он потерял себя.

Фаз не хотел открывать глаза. Он знал, что лицо Франсины не обрадует его. Он знал, что на ее божественном лице увидит самое жалкое выражение из всех, которые она могла себе позволить. И, несомненно, ее единственным желанием будет убежать от такого неудачника и тупицы.

Чем больше Фаз размышлял над тем, что он увидит, когда откроет глаза, тем меньше ему хотелось их открывать. Часы на стене опять щелкнули, и Фаз понял, что не может так сидеть еще тридцать секунд, пока Франсина на него смотрит.

— Мисс Пефко, — сказал он с закрытыми глазами, — не думаю, что вам здесь понравилось.

— Что?

— Возвращайтесь в Девичье Бюро, мисс Пефко. Расскажите им про чудака, которого вы увидели в корпусе 523. Попросите новую должность.

Фаз открыл глаза.

Франсина была бледной и суровой. Она еле-еле покачала головой, недоверчиво и испуганно.

— Я, я вам не понравилась, мистер Литл?

— Вам здесь нечего делать! — сказал Фаз, вставая. — Уходите отсюда для своего же блага.

Франсина тоже встала, продолжая трясти головой.

— Это не место для прелестной, умной, амбициозной, обаятельной молодой девушки, как вы, — запинаясь сказал Фаз. — Оставайтесь здесь и вы сгниете.

— Сгнию?

— Сгниете, как я.

Фаз лихорадочно излил ей историю своей жизни, жизни внахи. И затем, раскрасневшийся и опустошенный, он повернулся к ней спиной.

— Прощайте, мисс Пефко, было исключительно приятно познакомится с вами.

Франсина вздрогнула и кивнула. Она промолчала. Часто и сильно --">