Хаймито Додерер - Последнее приключение

проворно натянул короткую тетиву, уперев нижний конец лука в сапог, нацелился, выстрелил и попал: одна из птиц упала, причем не трепыхаясь, а испустив дух от одного только удара стрелы. Сеньора Родриго удивило, что в столь крупной твари так мало живучести, но еще больше он был удивлен тем, что другие птицы продолжали спокойно сидеть на ветвях, хотя Говен пустил еще несколько стрел, из которых две попали в цель. Один из стремянных спешился, поднял птиц и собрал стрелы. Даже уже на ощупь трофеи Говена были многообещающими тушки плотные, мясистые. Вечером их поджарили на костре. И с тех пор лакомились ими ежедневно.

Часто сеньор Руй с пажом сворачивали с дороги в глубь леса, тогда как стремянные за неспешной болтовней продолжали ехать дальше; поначалу во время таких объездов, делая всякий раз длинный крюк и вновь выезжая на прежний путь, они решили, что лес повсюду одинаков - пустой и просторный, почти без сухостоя. Но в последние дни стволы будто начали сдвигаться плотнее, густая молодая поросль все чаще преграждала дорогу коням. И почва становилась все более неровной. Вскоре пришлось на значительных отрезках пути подниматься в гору.

Десятый день ехали они сквозь лес, вплотную подступавший к ним. Они уже соскучились по горизонту, по далям. Будто глубоко под водой пролегал их путь, и вода эта была бесконечна, как море, но и недвижна, как горная гряда. Над верхушками деревьев, горячее и голубое, сияет небо, не шелохнется ни единая ветка, солнце разит лучами сквозь сучья то наискось, то отвесно, рисует узоры из теней на лесном мху, вечером пылает на стволах, взбираясь по ним все выше.

Стали попадаться благородные олени - редко, но уж зато целыми семьями. Говену и одному из стремянных удалось пристрелить по самцу.

Ночами стояли на страже по жребию - и слуги, и господа. Тот, кому выпадал черед сторожить, сидел вооруженный у пылающего костра, с луком наготове; остальные, утомленные дневным переходом, по большей части спали глубоким сном. Ночи здесь были беззвучно-тихими. Тут уж малейший шорох заставлял насторожиться караульного, часа два напряженно смотревшего во тьму: вспорхнет ли изредка птица, упадет ли ветка - пальцы сразу сжимают рукоять меча.

Днем же они ехали хоть и неспешно, но почти без передышек.

А сеньор Руй вместе с Говеном все чаще съезжали с дороги, углубляясь в лес. Однажды господин сказал: "Похоже, я стал не странствующим, а блуждающим рыцарем. Во всяком случае, мне кажется, что мы уже и не выберемся из этого леса и что я еду по нему добрых полгода". - "Здесь красиво", - ответил паж. Они как раз остановились перед густо-зелеными зарослями молоденьких деревьев и кустарника, выискивая проход. Когда они объехали эту преграду, их взору открылась давно уже ими не чаянная даль: зеркальная гладь узкого, вытянутого в длину озера, которое брало здесь начало и постепенно расширялось, рассекая таким образом спокойную громаду леса. Деревья на другом конце его казались совсем маленькими. Серо-зеленой каймой опоясывал чистую воду камыш.

- Смотри! - вырвалось у Родриго, и он указал вдаль, поверх противоположного берега озера.

Там лес подымался по склону, становившемуся чем выше, тем отвесней; судя по всему, за ним начиналась целая гряда новых возвышений, Деревья там будто взбирались вверх по гребню, уступ за уступом, - темный хвойный лес. Там и сям из него выдавались вверх лысые утесы.

- Наконец-то мы сможем оглядеться кругом, наконец-то поднимемся из этих глубин! - воскликнул Говен. Гнетущая тяжесть последних дней, все, что до сих пор утаивалось и подавлялось, теперь выплеснулось у него наружу, как и у его господина. Они повернули лошадей и поспешили назад, на дорогу, чтобы ускорить марш по направлению к холмам. Слуги тоже обрадовались принесенной вести. Лошадей сразу пустили рысцой.

Вечером они уже расположились на ночлег у подножия первых холмов, на опушке хвойного леса. Сеньор Руй потирал руки у костра. Он словно переменился, был возбужден.

- Об озере, - вдруг обратился он к Говену, - шпильман мне тоже говорил. Потому-то я в последние дни все норовил ехать сквозь чащу, забирал в сторону - боялся пропустить озеро. Ведь дорога-то вела в другом направлении. Я это знал. Знал также и про холмы, и про зубчатые утесы, которые мы видели.

Говен молчал. А господин становился все говорливей.

- Выходит, он не врал, этот странный человек, - сказал Родриго. И вдруг начал рассказывать о шпильмане разные подробности, будто только --">