Алим Пшемахович Кешоков - Вершины не спят. Книга 2

проговорил смущенно:

—      Там Сани и женщина из интерната, русская женщина Матрена. Ты ее не знаешь.

—     Вот как, — тихо проговорил Коломейцев.

—     Там еще Лю и сироты Казгирея.

—   Вот как, — повторил Степан Ильич. ...Сани высыпала на свежую могилу свой заветный мешочек и вновь наполнила его землею, чтобы завещать теперь уже детям высыпать эту землю на ее могилу, когда ее могила соединится с могилой Казгирея.

И Лю и Матрена терпеливо ждали все это время, покуда безутешная вдова, широко охватив руками могильный бугорок у изголовья, нараспев произносила слова, смысл которых понимала только она сама. Казалось, она уже потеряла способность слышать что-либо другое, кроме собственных своих слов. Давно и напрасно детишки устало хныкали, то и дело тыкаясь личиками в теплое тело матери. И Матрена и Лю молчали.

—     Пойдем и мы к ним, — сказал Степан Ильич.

—     Нет, не надо, — остановил его Инал. — Женщинам не полагается быть на могиле мужчины, и наше появление смутит Сани.

—     Да, извини, пожалуйста, — согласился Коломейцев, — не надо, не надо мешать ее чувствам.

Авторизованный перевод с кабардинского СЕРГЕЯ БОНДАРИНА

Примечания

1

Шипс — соус, подливка.

(обратно)

2

Ляпс — мясной бульен. 

(обратно)

3

Родная. 

(обратно)

4

Пляска в чью-то честь. 

(обратно)

5

Комиссия по рассмотрению избирательных прав. 

(обратно)
--">