Вера Алексеевна Щербакова - На земле московской

восхитилась бабка.

Катя заглянула во все уголки дома: воспоминания обступали ее отовсюду. Школьные годы, заводские, когда она приезжала сюда по выходным из общежития, «доандреевская эпоха», — как в шутку называла этот период Катя.

Отношения бабушки и правнучки сразу наладились. Аграфена Егоровна выкупала девочку в корыте, усадила ее в Катино креслице с полочкой-столом, извлеченное с чердака, и Наденька, очень довольная, красовалась в нем.

Катя со Славой вышли на крыльцо, брату не терпелось показать сад.

— Смотри, сколько завязей, — говорил он, ныряя под ветками яблонь. — Урожай будет.

Он вел сестру к их столику со скамейкой. Теперь садовый столик назывался «творческим инвентарем», потому что Слава пристрастился на нем писать стихи.

— Есть новые? — поинтересовалась Катя. Она была у домашнего поэта главным критиком.

За забором раздался свист, это мальчишки вызывали Славу. Он в растерянности взглянул на сестру: «Отзываться или не отзываться?» И, получив согласие, перемахнул через изгородь.

Катя присела на скамейку: до чего она любила эти дворики с фруктовыми деревьями и грядками лука! В то последнее перед отъездом лето они с Андреем часто просиживали здесь вечерами.

Кое-кто из знакомых поговаривал: по расчету выходит девушка, просто жалко хорошего парня потерять! А соседи Лунины, то «сам», то «сама» напевали бабушке в уши:

— И куда едет… когда женихи под боком!

— Это на кого же вы намекаете? Ой, что-то я не соображу никак, — простовато восклицала бабка, взглядывая на супругов.

Григорий Петрович откашливался, сотрясая свои широкие костлявые плечи.

— Да вот хоша бы наш Виктор! — Он в расстройстве сказал «хоша бы», как говорили у них в деревне, но не стал поправляться. — Екатерине восемнадцать стукнуло, чего горячку пороть, теперь ранние браки не в почете… Вместе с Витей росли, знают друг друга с пеленок. Мы с женой давно это дельце обсудили…

Аграфена Егоровна только руками всплеснула: вот с каким дальним прицелом люди живут! И по-старинному поклонилась в пояс:

— Спасибо за честь, соседушки, только Катюша наша свою судьбу сама обдумала, и я перечить ей не могу, не стану. Андрей Савин — жених завидный, а как у них жизнь сложится — того никто угадать не может.

— Нашли жениха, да Виктор моложе меня… как им в голову взбрело! — посмеялась Катя и после этого заметила, что молодой сосед и впрямь будто влюблен в нее. Что ни день, то букет — все палисадники на их улице опустошил!

…Катя улыбалась. Вырос ее отвергнутый жених, в папашу ростом пошел: потолки головой подпирает. Подошла бабушка сзади, пробормотав:

— Дай я тебя поцелую в темечко, — чмокнула Катю в волосы, присела рядом. — Ни капельки ты не изменилась, как я посмотрю, Катенька, еще пригоже стала! С Андрейкой-то хорошо живете? Он вроде парень покладистый.

— Хорошо, бабушка. Не ошиблась я в нем.

— Счастливая ты, девонька. И дочка твоя — клад золотой. Спит сейчас на веранде, Славин диван облюбовала.

— Ох, и соскучилась я о тебе, старушка моя милая, — проговорила Катя, обнимая бабушку за плечи.

— Так вот они где скрываются, — донесся до них чей-то молодой голос, и между ветками яблонь появилась Нина Полякова, подруга Кати, в сопровождении Виктора Лунина.

— Я не одна, — сказала Нина, указывая на спутника. — Приехала из Москвы, кричу, кричу, в доме ни души, один спящий младенец.

— Надеюсь, ты догадалась, какое отношение имеет ко мне этот младенец?

Нина снова засмеялась.

— Догадалась. Дочурка твоя. А ну покажись, покажись, как ты выглядишь в мамах…

Аграфена Егоровна только руками развела: хоть бы поцеловались после разлуки, три года почитай не виделись. Вот всегда они так, — со стороны будто не подруги.

Катя встала, в свою очередь оглядывая Нину. «Корпусная», по выражению бабушки, в цветастом платье, она показалась ей пополневшей.

— Цветем и прибавляем в весе? — любуясь подругой, не удержалась Екатерина, давно зная ее уязвимое место: Нинка, как огня, боялась пополнеть.

— Да, и цветем, а почему бы нет?

Нина щурила глаза, вертелась в каком-то странном оживлении, позабыв поздороваться с Аграфеной Егоровной.

«Ба, ба, да она никак с Виктором кокетничает, потому и притащила его за собой…»

— Даня жив-здоров, надеюсь? — желая привести в чувство свою взбалмошную подружку, пренебрегая присутствием Виктора, спросила Катя о Даниле Седове, --">