Эвалд Вилкс - Все случилось летом

сюжета, которая связана непосредственно с названием рассказа, сводится к тому, что отец обещал купить Артуру на день рождения велосипед, но так и не купил, забыл об обещанном, напившись в очередной раз. Умный, душевный человек, так хорошо разбирающийся в людях, видящий их глубинную суть, Линарт-старший не понял сына, не понял, что велосипед больше всего нужен ему самому, а не Артуру! Что теперь Артур скажет в школе ребятам, которые называют отца пьяницей? И как оправдает его в глазах домашних, которые были уверены, что деньги будут пропиты и что велосипед не будет куплен? А если бы понял, сумел бы совладать со своей слабостью?

Ночью мальчик ворочался с боку на бок и стонал от боли и обиды за отца. А утром мужественно пошел навстречу мальчишкам, «Был он серьезен, как никогда, а его большие серые глаза горели решимостью и отвагой». Кто-то ведь должен быть мужественным до конца.

Об этом рассказе можно сказать многое. Фактически он вмещает в себя целый роман (что у Вилкса сплошь да рядом). Налицо здесь чисто «романные» сюжет, проблема (даже не одна — что ни персонаж, то проблема), необходимое число психологических «узлов» и прочее. Нет лишь положенной роману повествовательности, медлительности в развитии сюжета и характеров. Вместо них — великолепный, очень «вилксовский» лаконизм сюжета и психологических характеристик. Вилкс делает вместо одного выстрела в единицу времени — десять.

Например. С чего начинается урок, «преподанный» Линартом-старшим Линарту-младшему? Мальчик сообщает, что в школе кто-то обозвал отца пьяницей, он-де так напился, что не мог отворить калитку. И вот эта  к а л и т к а  становится в рассказе центром, узлом, где развязывается, проясняется целый ряд сюжетных, психологических моментов, а также и завязывается ряд новых узлов и связей, ведущих к углубленному пониманию сути рассказа и даже мироотношения самого автора.

«— Ты не слушай их. Мелкие людишки, обыватели. Подумать только — я не смог отворить  к а л и т к у! Да от них самих за версту несет всякой мерзостью, а никто этого не замечает, потому что они всегда аккуратно открывают  к а л и т к у. Аккуратно! — это они умеют. С фасоном! Но ты, Артур, должен понимать. Пьяного каждый заметит, а пройдет мимо жулик, никто не скажет, что он жулик. Пройдет разодетый, раздушенный, чего доброго, еще решишь — вот с кого надо брать пример, вот кому завидовать».

Здесь каждое слово не только бьет по цели своим прямым смыслом, но и имеет мощную корневую систему подтекста, который где-то на значительной глубине входит в не менее мощные пласты проблем.

Самый главный итог, к которому мы можем прийти, прочитав рассказ «Велосипед», тот, что перед нами не очередной случай нравственного падения, а человеческое несчастье, над причинами которого следует поразмышлять. И второе — автор возлагает свои лучшие надежды на то, что растет стойкий человек, способный, в отличие от отца, одержать победу вполне; однако слышна здесь и тревога по поводу непомерной для ребенка ответственности и слишком ранней и трудной зрелости.

На лучшее в человеке Вилкс не теряет надежды никогда, даже в самых, казалось бы, «темных», безнадежных случаях, например, в таких, какой описан в «Хорошем знакомом». Рецидивист Артур Винда — вымогатель, грабящий «бескровно», рассказывая душещипательные истории своего нравственного падения и убеждая собеседника в страстном желании начать новую жизнь, выуживает у добрых, доверчивых людей деньги. Актерская искренность мошенника обманула даже судью, три года назад вынесшему Винде приговор. Винда написан Вилксом так, что кажется, не все в нем — актерство, не все — ложь; что добрые поступки и честные побуждения и в самом деле были в его жизни, что и в самом деле он искренне стремился к иному, достойному существованию. Однако пошел по легкому пути, подавив в себе доброе, человеческое. Вилкс не называет нам причин нравственного падения Винды, как всегда полагая, что самостоятельное размышление особенно плодотворно.

Величие художника рождается от мужества — мужества до конца оставаться правдивым, без чего даже самый выдающийся талант в решающий момент может не сказать правды — всей правды, только правды. Талант… способности… одаренность… без высокой нравственности — пустое место. Прав был молодой Максим Горький, когда на исходе прошлого столетия страстно взывал к людям своего поколения, детям --">