Виктор Андреевич Ильин - Повести

повернулся к нему капитан.

— Крови не видать. Отвел его в каюту, попросил, чтобы Галка Спиридонова присматривала. По-моему, стукнуло его. Или просто испугался старик.

— Он в войну не боялся, а тут испугался, — неожиданно вырвалось у Сергея, — чепуху ты говоришь.

И хотя это было прямым нарушением вахтенного этикета, которому обучал Сергея штурман, на этот раз Немцев миролюбиво сказал:

— Ну не испугался, а просто нервный шок. Это бывает. Верно, Леонтий Васильевич?

— Сменитесь с вахты, напишете объяснение, — уклонился капитан от ответа. — Я пойду взгляну, как там.

Услышав второй раз про необходимость писать объяснение, Сергей спросил у Немцева после ухода капитана:

— И мне велит. А что писать-то хоть?

— Пиши как было.

— Так мы же не виноваты!

— Мы с тобой, конечно, нет, — сказал штурман. — С капитана спрос. Нечего ему было уходить.

— Так я же говорил тебе, — начал было Сергей, но штурман не дослушал, перебил:

— Говорил, говорил! В герои захотелось? Ишь ты какой шустрый! Или хочешь в судоходной инспекции доказать, что умнее дипломированного специалиста стал? — Немцев нервно засмеялся. — Ну ты даешь! Так тебя и станут слушать. Что, там дураки сидят?! Они, брат, в корень смотрят: обязан капитан быть на вахте, с него и спрос, а мы с тобой дело десятое. Тут, брат, не все так просто, как ты думаешь.

— Погоди, — сказал Сергей, — но ведь мы-то, пароход-то есть наш не виноват. Мы же правильно все делали. Это на нас налетел «Череповец». Им и попадет.

— А тебе легче от этого будет? Ты слышал, как капитан завздыхал? Только встань в затон, сейчас пойдут тары-бары: «Говорили, надо было порезать». Возьмут да и порежут. Вот тогда и накроемся все мы.

— Как это накроемся?! Ничего не накроемся. Нас-то куда?

— Какой град вопросов! — Немцев усмехнулся, закурил, потер ладонь о ладонь. — Холодно, однако. Безработицы у нас нет, устроят.

Оба, и Сергей и штурман, разговаривали неестественно громко, словно хотели заглушить в себе чувство пережитого страха. И одновременно оба прислушивались к тому, что происходит на нижней палубе «Гряды».

Снизу доносились удары молотка, очевидно, капитан распорядился заделать поврежденное леерное ограждение. Потом шум утих, прибежал матрос и сказал, что капитан велит сниматься с якоря.

Немцев вышел на ходовой мостик, нагнувшись к раструбу, скомандовал в машину. Под ногами завибрировало, с носа донеслось лязганье цепи, и Сергей почувствовал, как вздрогнула «Гряда», выдернув якорь.

— Малый вперед! — приказал штурман, и «Гряда» медленно подалась, преодолевая силу течения. Снизу крикнули, что якорь на месте.

— Полный! — негромко сказал Немцев в переговорную трубу и заткнул ее деревянной пробкой. — Поехали, Сергей Иваныч! А капитан-то: «Я вас с вахты сниму!» Снять просто, сначала разобраться надо. Чего зря кричать? Сам в это время храпел, а на нас кричит. Чего сопишь?

— А чего говорить? И так все ясно, — неохотно отозвался Сергей. Ему впрямь стало понятно, как был прав боцман в спорах с Немцевым. Вон он как поворачивает: вроде бы больше всех виноват капитан. Но разве капитан не распорядился позвать, если возникнет необходимость? «Сами разберемся», — заявлял Немцев, а теперь, значит, дядя виноват. Прав боцман: важно не на каком судне ты плаваешь и какую должность занимаешь. Надо оставаться человеком при любых обстоятельствах, под любым напором техники, которая не может быть ни хорошей, ни плохой. Все зависит от того, что за люди управляют ею.

Штурман посмотрел на часы:

— Почти час паузились.

Сергей подумал, что на один этот час они опоздают в Камск. На пристани будут волноваться: ведь о столкновении еще никому не известно, и когда об этом узнают, будет переполох. Может, они все-таки с Немцевым виноваты? Может, лично он что-нибудь не так сделал? Какой он рулевой? Тежиков говорил: раньше не один год нужно было плавать, чтобы в рулевые взяли. А тут навигация не кончилась — уже и рулевой…

В рубку поднялся капитан.

— Как боцман, Леонтий Васильевич? — спросил Сергей.

— Что боцман? — сказал капитан. — Раз, говорит, такое наша «Грядушка» выдержала, значит, рано я на пенсию засобирался… Еще, слышь, поплаваем! Голову вот только ушиб, жалуется. Ну, да там возле него Галинка.

— А пассажиры, — поинтересовался штурман, — призывники то есть?

— Сначала ругались, но лейтенант их в два счета приструнил. Теперь --">