Магомед-Расул - Без приглашения

Без приглашения

БЕЗ ПРИГЛАШЕНИЯ Роман

Там жили поэты…

А. Блок

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Никогда не видел таких даргинок.

С даргинкой Аминой Булатовой я познакомился в Москве, в разгар экзаменов, незадолго до отъезда на каникулы. Она пришла в общежитие Высших литературных курсов, тихо постучалась в дверь моей комнаты на седьмом этаже…

Это было днем. Я заперся, никому не собирался открывать. Мог бы и не откликнуться на ее стук, и она бы ушла. И ничего бы тогда не было, во всяком случае, эту книгу я бы не написал.

Впрочем, желая того или не желая, вмешался и подтолкнул меня сибиряк Савва Ярых. Он по наитию определил сюжет и ход событий… Об этом рано говорить. Пожалуй, и правда рано, тем более что, будучи весьма реалистичным, Савва подпустил во все это несвойственную ему таинственность…

Не будем забегать вперед. Хотя нам придется волей-неволей этим время от времени заниматься.

Можно заметить, что начинаю свой рассказ неуверенно. Это понятно — еще не во всем разобрался. Волнуюсь? Как вам сказать… Напомню: Амина пришла по делу, я ее не приглашал. Говорю не для того, чтобы оправдаться. Не боюсь ни сплетен, ни кривотолков, ни нареканий. Конечно, сплетни возникнуть могут. Кто убережет нас от злых языков? Пришла первый раз и вроде бы действительно по делу… Но ведь и второй раз пришла. А после я поехал к ней… Правда, съездил неудачно. Так ведь никто этого не знает. Зато многие уверены, что пустился преследовать. Ночью. Представляете? Серьезный тридцатидвухлетний человек, отец семейства, пустился в преследование молоденькой девушки…

Да, молодая, стройная, безусловно, хорошенькая, модно одетая. Впрочем, в Москве ничем не выделялась. Но ведь приехала-то из Махачкалы, совсем недавно работала учительницей в дальнем горном ауле.

Странно, очень странно!

С недавних пор начинаю думать, что странно и удивительно собственное мое отношение к естественным и неминуемым переменам. Если б только мое!

Как же началось? Хорошо бы вспомнить подробности.

Придется кое-что сказать и о себе. Я ведь не только рассказчик, но и действующее лицо. Тут уж ничего не поделаешь, придется с этим смириться. Вот только в последнее время я стал лицом совершенно бездействующим. Не знаю даже, как действовать, что предпринять… Ладно, зачем далеко заглядывать, лучше вернуться к тому дню, когда Амина впервые появилась.

Неважное было у меня настроение. Все скучно, расплывчато, невкусно; мерещился запах жареной рыбы — не переношу жареную треску. Ломились друзья-однокурсники. Кричали под дверью, требовали, чтобы вышел, спорили, дома я или нет. Уходили, возвращались. Снова стучали, снова уходили. Это нормально. Дни экзаменационной сессии — занятий на курсах нет. Все готовятся, все ходят друг к другу. И у всех именно в это время является вдохновение — желают писать, советоваться, спорить. Не готовиться к предстоящим экзаменам, а работать над чем-то своим.

Высшие литературные курсы — особое, нигде больше в мире не существующее учебное заведение. Почти все учащиеся — люди с высшим образованием. Прозаики, поэты, драматурги, критики. Члены Союза писателей — авторы толстых и тонких, известных и неизвестных книг. Писатели сибирские, дальневосточные, уральские и, конечно же, из союзных и автономных республик. Имеются буряты, и манси, и грузины, и армяне, и казахи, и киргизы… Дагестан представляю я, даргинец, точнее сказать — кубачинец. Люди взрослые, сложившиеся, семейные; холостяков — раз, два — и обчелся. Да и молодых не слишком-то много: все молодые — поэты. Прозаиков же моложе тридцати лет ни одного; некоторым больше сорока.

За первый год я познакомился и сдружился со многими интересными и талантливыми, как знать — может, и с гениальными; по крайней мере так сами они себя определяют. Оспаривать их самооценку не хочу, уверенность — путь к успеху. Всем, всем желаю успеха, себе тоже. Но о себе могу сказать: главные мои враги — робость и сомнения. Догадываюсь, новые мои друзья — даже те из них, которые держатся заносчиво --">