Мария Павловна Лисовская , Константин Макарович Тесленко - Неугасимые зарницы

кладбищенская тишина.

И вдруг тишину взорвал рев самолетов — низко над ивняком и камышами промчались наши легкие бомбардировщики.

Вскоре со стороны Кременчуга донеслись далекие громовые раскаты бомбовых взрывов.

Длинношеий, совсем юный, в большой для него пилотке ротный телефонист улыбаясь сообщил:

— Кременчугской переправе капут! Пусть теперь фашисты поищут брода!

— Да-да, пусть теперь поищут, — отозвался седоголовый капитан. — Только и нам придется закатывать штаны повыше...

Все посмотрели на далекий и будто безлюдный противоположный берег. Могучая река бурлила пенистыми водоворотами. Придется с ходу брать правый берег, пока враг не опомнился, пока там еще не везде вырыты траншеи, не везде поставлено проволочное заграждение, не утыкан каждый бугорок огневыми гнездами. Это понимал каждый — от седоголового капитана-сапера до совсем юного телефониста.

Тимофей Зведенюк хорошо запомнил, как готовили подручные средства переправы, — так называемые табельные средства с наплавными мостами и всем необходимым еще не подоспели. Целыми командами и в одиночку выискивали рыбацкие челны, пустые бочки, пригодные для плотов бревна, ворота, стаскивали в одно место, маскировали в зарослях ивняка и камыша. В этой немудреной работе приняли участие и жители разрушенных сел. Деды-рыбаки отдали бойцам свои затопленные в озерцах лодки, мальчишки без сожаления рассекретили свою трофейную «базу» — вполне пригожую плоскодонную баржу, спрятанную в пойменных зарослях.

Под вечер из-под только что освобожденной Полтавы на машинах подбросили четыре больших лодки, на Днепре было выловлено еще несколько немецких понтонов.

...С наступлением ночи вся «флотилия» двинулась к правому берегу.

Дивизионная артиллерия в полной готовности ждала сигнала, чтобы поддержать отважных десантников своим огнем.

Кроваво поблескивал Днепр в отсветах далекого зарева. Никто не оглядывался на оставленный берег. Все смотрели вперед и думали лишь об одном: скорее бы, пока враг не заметил и не открыл огонь, причалить и почувствовать под ногами землю...

Наконец стали видны обрывистые кручи. Теперь нужно изо всех сил налегать на весла, чтобы не снесло течением. Где-то здесь, немного ниже, должна открыться пойма небольшой речки-притоки.

Внезапно над кручей, которая уже отчетливо просматривалась впереди, взлетела осветительная ракета — и сразу же ударили станковые пулеметы. Началось...

Тимофей Зведенюк греб изо всех сил. Он сидел спиной к правому берегу и чувствовал себя совсем беспомощным и беззащитным.

Вдруг лодку тряхнуло, она вздыбилась, стала на корму и перевернулась. Тимофея чем-то ударило по голове, он погрузился так глубоко, что еле выбрался на поверхность. Когда немного пришел в себя, понял, что течение относит его от берега. Валы волн, поднятые взрывами, один за другим перекатывались через голову, не давали отдышаться, намокшая одежда сковывала движения.

В лицо ударила новая волна, потянула его вниз, в бурлящую пучину. Тимофей с трудом выбрался на поверхность и понял, что до берега он не доплывет. Все. У него уже нет сил. Это конец...

Вдруг кто-то схватил его за гимнастерку:

— Давай сюда, солдат... Держись, браток!..

Его вытащили на плот.

Неподалеку разорвался снаряд, и плот затрясло так, будто он стоял на крупах одичавших лошадей.

Опасаясь, что снова окажется в воде, Тимофей отполз от края.

— Так ты ж совсем исправный: и руки и ноги на месте, — сказал солдат, только что спасший его.

Голос показался очень знакомым. Но то, о чем подумал он, было таким невероятным — похожим на болезненный бред.

Вдруг гребец, который орудовал длинным, вставленным в высокую уключину веслом, вскрикнул и упал на плот.

— Зведенюк, к веслу! — прозвучала чья-то команда.

Тимофей и его спаситель одновременно кинулись к веслу, заняли место убитого. Теперь при неугасающих вспышках Тимофей отчетливо увидел лицо отца. Вот таким, как сейчас, он не раз видел его в доменном цехе. Это было в далеком, как детство, приморском Жданове. Только тогда отец держал в руках не весло, а длинный, как пика, лом, которым пробивал летку, и из нее, словно из автоматного ствола, брызгали искры...

С левого берега ударила наша дивизионная артиллерия, на правом берегу тяжело заухали разрывы.

В темно-синем, аж черном небе гудели вражеские самолеты, сбрасывали на десантников бомбы. А с крутого берега строчили и строчили немецкие пулеметы, --">