Владимир Павлович Пищулин - Зарницы над полигоном

дивизион и хозяйски прикидывая запланированные и еще не выполненные к зиме работы, он остановился у гаража, окинул взглядом легкую под шифером постройку и вспомнил стоявшие на этом месте палатки. В ту осень он еле добрался сюда на вездеходе. Люди сутками не выходили из кабин и вовремя подняли над дивизионом флаг боевого дежурства. Потом были стрельбы. Не раз дивизион получал призы, дипломы и кубки, в Ленинской комнате хранится осколок сбитой в первом бою мишени. Все это доставалось трудом. Да еще каким! Александр Кириллович не раз просыпался ночью от боли в сердце, долго скрывал от врачей, а когда встретился с ними, они прописали лекарства и прежде всего сказали:

— Вам нужен покой.

Возвращаясь домой, Назаров только улыбался и повторял: «Скажут ведь, покой». А потом понял, что врачи были правы: весной попал в госпиталь, летом провел впервые отпуск в санатории и чувствовал, что годы берут свое.

«Что же, Александр Кириллович, ты послужил, — как-то подумал Назаров. — Совесть твоя чиста: что имел, то отдал армии, людям. А уйти вовремя тоже уметь надо. Чего доброго, начнут жалеть, фронтовик, мол, перед другими ругать неудобно. Нет уж, пора. Год послужу, а там и рапорт подам».

…Не разгибая спины и размашисто работая палками, он шел широким накатистым шагом. Лыжня спускалась в овраги, петляла вдоль ручья и замыкалась у Дикого озера. Назаров посмотрел на часы. До развода оставалось минут тридцать.

«Как раз успею», — подумал он и скатился в низину с пригорка. Лыжня пересекала поляну. И тут он увидел, как с другой ее стороны, навстречу выскочил солдат. Он был в шапке и тужурке. Назаров остановился. Вскоре к нему подъехал рядовой Уразов. Он раскраснелся, вспотел, Дышал тяжело. Видно, торопился.

— Разрешите обратиться? — спросил он басовитым голосом.

— Я вас слушаю, Уразов. В чем дело?

— Капитан Фролов передал: пришла телефонограмма.

— Содержание не знаете? — спросил Назаров.

— Никак нет. Срочная, говорит.

«Значит, полигон, — подумал Александр Кириллович. — Ну, что ж, чем раньше, тем лучше». А вслух произнес:

— Держитесь за мной, Уразов.

Назаров у веранды снял лыжи, быстро переоделся и пришел в казарму. Но, кроме дневального, никого здесь не было. Ракетчики готовили технику. Подполковник включился в работу. Он давал распоряжения и наблюдал, как идут дела у стартовиков, операторов, заглядывал к шоферам, на продовольственный склад к прапорщику Морину. По опыту он знал, что перед отъездом нельзя забывать ни о каких мелочах. В дороге и на полигоне все пригодится и все потребуется. А просчитаешься, не возьмешь какую-нибудь шайбу, прокладку или еще что-то, потом искать ее будет некогда. А бегать к соседям стыдно. Не привык он к этому. И уже заранее имел целый список, в котором, кроме инструмента, запасных аккумуляторных лампочек, значились и свечи, и таблетки сухого спирта. Такие же требования он предъявлял и ко всем офицерам, прапорщикам.

Около станции он остановил лейтенанта Анисина, спросил:

— Переноску взяли?

Анисин был среднего роста, чернобровый, волосы у него слегка курчавились и выбивались на висках. В дивизион он прибыл прямо из училища, отгулял отпуск и с огоньком взялся за дело. Молодой лейтенант понравился солдатам своим отношением к спорту. Он вместе с ними играл в баскетбол, смастерил стол для тенниса, взялся тренировать секцию лыжников. Анисин был готов взяться за все, и он брался, но руки до всего у него не доходили, тогда секретарь партийной организации капитан Маркелов говорил:

— Анисин, активистов подключите, иначе ничего не получится.

Подполковник Назаров уважительно относился к лейтенанту, поддерживал и ценил в нем то, что Анисин сам рвался к делу, искал себе работу, все делал с радостью и увлечением. На этот раз Александр Кириллович не заметил в его глазах прежнего блеска. В них, скорее всего, было огорчение. И по голосу командир понял, что с офицером что-то произошло.

— Лейтенант Анисин, что с вами? — спросил Назаров.

Анисин отвел глаза в сторону. Потупился.

— И все же, в чем дело? Я вас спрашиваю.

— Капитан Фролов не желает, чтобы я ехал на полигон, — ответил Анисин низким голосом. Теперь и он не хотел быть в положении человека, который всем своим видом вызывает сочувствие.

— Почему не хочет брать?

— Не знаю, товарищ подполковник. Он решил включить в расчет старшего лейтенанта Силина.

Подполковник Назаров подумал: «Не --">