Лев Владимирович Канторович - Рассказы (1939-1941 годы)

понравилась моя работа.

Пожалуй, для меня это самая ценная похвала.

Вы знаете, что в Красной армии некоторые, бойцы срочной службы просят не увольнять их и дают обещание служить пожизненно. Я уже давно дал такое обещание командирам пограничных войск!“

Это обещание большевик Лев Канторович выполнил до конца, пожертвовал жизнью за родину.

Как-то говоря о смерти писателя Чумандрина, убитого в бою во время войны с бело­финнами, Лев Канторович сказал: ״Смерть Чумандрина — завидная смерть, и каждый из нас желал бы для себя такой смерти“.

Так и погиб писатель Лев Канторович.

За героическую борьбу с озверевшими фа­шистскими бандитами, за проявленные при этом доблесть и мужество Лез Владимирович Канторович награжден третьим орденом — орде­ном Красного Знамени.

А. Егорьева-Канторович

Сентябрь 1941 г.

РАССКАЗ ПОГРАНИЧНОГО ПОЛКОВНИКА

Андрей Андреевич встретил меня в прихо­жей. Он был по-домашнему — без ремней и в ночных туфлях. Мы поздоровались и прошли в комнату.

Небольшая комната Андрея Андреевича вся увешана коврами, старым восточным ору­жием и шкурами зверей. Персидские ковры висят рядом с афганскими молитвенными ков­риками־ Яркие кошмы из Киргизии или Казах­стана покрывают кресла и диван. Кривая саб­ля, пара старинных кремневых пистолетов с серебряной насечкой и дорогая плетка кра­суются на шкуре уссурийского тигра, а на полу разложен мягкий серый мех тянь-шаньского медведя. Все это память о границах, на кото­рых Андрей Андреевич работал.

Андрей Андреевич — полковник, командир пограничников. Пограничник он заслуженный, в зеленоватую ткань его гимнастерки ввинчен и орден Боевого Красного Знамени и значок почетного чекиста. На каких только границах Андрей Андреевич ни побывал!

Когда кончилась гражданская война и уста­новили границу с Финляндией, он остался охранять эту границу. Он был тогда всего только командиром взвода в Карельском партизанском отряде.

Через несколько лет его перебросили в Сред­нюю Азию. Это было в те времена, когда там поднялось басмаческие движение. Басмачи — это разбойники, но разбойники не простые. Вы­ходцы из  байских семей^[1],  они были злейши­ми врагами бедноты, злейшими врагами совет­ской власти. Басмачи бежали за границу и от­туда, тайно переходя линию границы в самых отдаленных и безлюдных местах, в пустыне или в горных ущельях нападали на мирные селения, на колхозы и совхозы. Вначале у них были очень большие отряды, они пред­ставляли серьезную силу, и нелегко  было бо­роться с ними в безводных песках Кара-Кума или в горах Памира и Тянь-Шаня.

Почти десять лет провел в Средней Азии Андрей Андреевич. А когда басмачи были разбиты, его перевели на Дальне-Восточную границу, потом на Черноморское побережье, потом на западную границу и недавно снова в Ленинград, снова на границу с Финляндией. 

За все эти годы он два раза ездил в Москву в Высшую пограничную школу, учился и с новы­ми знаниями возвращался обратно на границу.

В Москве и на разных участках границы Андрей Андреевич научися многому: он опыт­ный кавалерист, страстный любитель и знаток лошадей; отличный стрелок, он в совершен­стве владеет и винтовкой, и пулеметом, и ре­вольвером; ему приходилось охранять грани­цу и на море, и он неплохо знает морское дело; он любит и хорошо знает собак; он опытный лыжник и заправский охотник; кроме персидского, афганского, узбекского и, фин­ского языков, он изучил английский язык, а сейчас возится с немецким самоучителем. Аведь, он еще не старый человек. Ему около сорока лет. В партию он вступил в восемна­дцатом году, двадцати лет от роду.

Судьба Андрея Андреевича мало чем отли­чается от судьбы многих других пограничных командиров. Разница_ только в том, что один начал свою пограничное службу на Дальнем Востоке, а потом его перевели в Среднюю Азию, другой десять лет просидел в белорус­ских болотах, а потом попал на Дальний Вос­ток; третий же был и в Белоруссии, и на Кавказе, и на границе с Румынией.

И вот собираются они изредка, старые пограничники, и начинают считаться, кто сколько где просидел, кто когда, куда пере­водился,

—  Ты меня сменил на Афганской. Помнишь, --">