Виктор Афанасьевич Козько , Федор Егорович Конев - Сад

ваши откровения? — спросил он глухо.

И ее лицо изменилось, что-то бойцовское, твердое появилось в нем.

— Нам вместе работать, — сказала она. — Я не хочу таиться. Вы должны мне поверить, иначе…

— Должен?

— Да. Я работала у немцев по заданию подполья. Все мои товарищи погибли. Думаю, был провокатор.

— Все погибли, а вы остались?

— Он все рассчитал… Подумают на меня. А я ничего не докажу. И я испугалась… Коли вы не поверите, я уйду.

Мирон думал долго, в упор глядя на нее. Она не отводила взгляда.

— Устраивайтесь, — сказал Мирон и вышел.

Она устало опустилась на стул.

Комнату освещала одна керосиновая лампа. В полутьме копошились детдомовцы, кто укладывался спать, кто в карты играл, кто от скуки рожи корчил.

— Лепик, — позвал Васька Кубик, сидевший в окружении своих дружков, — поди сюда.

— Не дождешься, — ответил Лепик.

Один из компании поднялся:

— Ах ты, сопля…

Но Васька остановил:

— Мы не гордые. Не трожь… Сексотом будешь, Лепик, при директоре?

— Сам ты сексот, — презрительно плюнул Лепик.

— Так решили, — продолжал Васька, — вали отсюда к своему Граммофону.

И тут будто пружиной выкинуло Лепика из кровати.

— Если еще кто-то обзовет дядьку Мирона! — кричал Лепик. — Если сядет на шею! Если вы с ним, как с Квадратом, ночью всех зарежу! Зарежу! Как свиней! По глоткам!

И такая была ярость в маленьком тельце Лепика, что Васька оторопел, а в комнате стало тихо, как в могиле.

— Зарежет, — сказал Васька. — Ладно. Мирон вроде мужик ничего… Остынь, Лепик.

Лепик опустошенно сел на кровать.

— Дядька Мирон боевой командир, — сказал он тихо, для себя, как сокровенное.

Лепик и молодой мужик в брезентовом плаще запрягали коня.

— Жидкий ты, — говорил мужик, — давай супонь затяну.

К ним подошел Мирон в своей неизменной шинели.

Мужик затянул супонь, усадил на телегу Лепика, подал вожжи, сказал:

— Не замори коня.

Лепик поехал, важно восседая на передке телеги.

— Здорово, Якуб, — протянул руку Мирон. Якуб молча ответил рукопожатием.

— Доволен моим войском, председатель? — спросил Мирон.

На поле, вытянувшись неровной цепочкой, детдомовцы убирали картошку.

— Крестьянского сына, — сказал Якуб, — коня учу запрягать. А он мужицкую науку должен у батьки перенять, как на ноги встал. Но батьки нет, война посекла…

— Ничего, Якуб, — ответил Мирон, — мы его к мужицкой науке приохотим.

— Куды там! — горестно махнул рукой Якуб. — Заберут в ФЗУ… А земля без мужика… как и баба — не рожает.

На поле что-то произошло, детдомовцы сбежались в одну кучу, и там стоял шум.

Якуб и Мирон поспешили туда.

Сидор держал мальца за ухо и, завидев Мирона, стал в голос кричать:

— Что делает, подлюга! Отберет получше картофелину и обратно в землю закопает! Ну, не вор?!

Мирон пробился через толпу детдомовцев, отстранил от мальчика гневного Сидора, присев, спросил:

— Зачем ты это делаешь, Мыса?

— На весну оставляю, — хныча, малец потирал багровое ухо. — Голодно будет.

— Зачем в земле-то? Ведь померзнет за зиму.

— Сохранней будет… В погребе шаром покати, а тут — хватай тошнотики.

— Какие тошнотики?

— Тошнит, а вкусно, — пояснил другой детдомовец. — Не ели мороженую бульбу?

Мирон выпрямился, потрепал по голове Мысу, поглядел на всех.

— Собирайте до последней картофелины, — сказал он. — Я вас прошу. А весной голодать не будете. Обещаю. Даю вам слово гвардейца. По местам!

Детдомовцы побежали, побрели по полю.

— Я не баловал бы, — сказал Сидор. — Бандиты растут.

Он подхватил полную корзину и понес.

— Тошнотики, — скрипнул зубами Мирон. — Им бы яблоки, витамины… Где, Якуб, достать саженцы?

— Опять со своим садом!

— Какая деревня была! Вся в садах! А тот пролетарский сад? Забыл? Все вывели. На всю весну одна яблоня, и та у Сидора.

— Эх, братка, не до яблонь… Да и не будет садить мужик. На каждую яблоню такой налог…

— Ты мне помоги, — убежденно заговорил Мирон. — Сад посажу. Детдом налогом не обложат. Я тебе яблоки, излишки, ты мне бульбу, мясца когда… Дело говорю.

Якуб, щурясь, смотрел куда-то вдаль.

— Оно, конечно, — произнес он, соглашаясь. — Деревня без сада, что женщина…

— Без чего?

— Без красоты.

— Жениться тебе надо, Якуб, — сказал Мирон. — Сравнения у тебя все какие-то…

— Ты вот загодя подумал, красивую привез…

--">