Кузьма Чорный - Млечный Путь

авторскими комментариями.

Тем не менее и философские отступления, а точнее, «подступы к натуре» Лявона Бушмара, нельзя не учитывать. Тем более что многие из них — не только размышления, а очень «настроенческие» куски художественного текста:

«Человеку трудно перемениться сразу. Можно думать и говорить по-иному, а сам человек долго будет прежним. Так же, как прилетают каждый год из теплых краев, едва лишь повлажнеет весенний снег, гуси и машут крыльями над Бушмаровой усадьбой, так же, как улетают они над этими же лесами обратно, едва лишь потемнеет от старости на стерне белая паутина — так же своими дорогами будет ходить человек, пока окончательно не взойдет на дороги иные».

Это не просто теоретизирование, а страстная убежденность, выношенная, полемическая, своя мысль.

Начиная с «Лявона Бушмара» определяют композицию произведений Кузьмы Чорного уже не капризы, течение чувств, настроений, а прежде всего крупные человеческие характеры (порой — один характер, как в «Отечестве»).

Читая романы, повести Чорного тридцатых — сороковых годов, мы путешествуем в самое «незнаемое» в мире — в глубину человеческих характеров. Мы не просто знакомимся с новыми для нас типами, мы им радуемся, как собственному открытию, нам передается увлеченность художника-исследователя, который творит с той свободой и щедростью, что даются писателю талантом и точным знанием.

«Лепит» свои характеры Кузьма Чорный обычно, идя в глубину памяти своих героев, а также памяти народной. При этом сама местность белорусская (чаще всего Слутчина), пейзаж, даже дома и вещи (стол с вырезанными на нем фамилиями в трактире) служат тому же — показу судеб, раскрытию человеческих характеров.

Вместе с тем именно через характеры, через крупные художественные типы (Лявон Бушмар, Леопольд Гушка, Михал Творицкий, Стефанкович-отец, Невада и др.) мощным потоком бьет из романов и повестей Кузьмы Чорного сама жизнь народа, сама история. Каждый из этих характеров является перекрещением множества «линий» из прошлого в современность.

Почти все романы и повести Кузьмы Чорного тридцатых годов — это развернутый, эпический подступ к современности, внимательное изучение прошлого героев, с тем чтобы вместе с героями, «наполненными до краев» острой памятью о прошлом, переступить порог «дня бегущего», где должны получить завершение и решение жизненные конфликты и эволюции характеров. Более того, именно год написания (или опубликования) произведения и является чаще всего той временной точкой, куда должны стягиваться все сюжетно-исторические и психологические нити.

После «Лявона Бушмара» Чорный-художник мыслит уже художественными типами, историческими масштабами, романом и даже циклом романов. Писатель настойчиво ищет то, что должно сцементировать отдельные романы в циклы. В «Ругон-Маккарах» Золя этому служит теория наследственности, в «Человеческой комедии» Бальзака — задача дать историю нравов. Романом (неоконченным) «Иди, иди» (1930) Чорный отрицает «биологический принцип», утверждая социальную, классовую природу также и родственных чувств.

Но целый романный цикл не мог держаться на одной полемике с Золя или с кем-нибудь еще. Нужно было искать и найти ту широкую позитивную идею, которая держала бы все художественное здание. В романах и повестях «Отечество» (1931), а потом «Тридцать лет» (1934), «Третье поколение» (1935), «Люба Лукьянская» (1936) обобщающий принцип, общая идея цикла будут найдены и вскрыты через образы и картины исторической жизни белорусского народа. Сформулировать эту общую идею, «философию» цикла романов Чорного можно так: историческое движение белорусского народа, людей на земле от того состояния, когда человек видел в другом человеке «волка», до новых дорог и горизонтов, когда уничтожается и должен уничтожиться «навсегда тот ужас человеческой жизни, который господствовал на протяжении всей предыдущей человеческой истории».

Начиная с «Отечества», история повелительно входит в романы Кузьмы Чорного (империалистическая и гражданская войны, революция и т. д.). Через государства и поколения волнами перекатываются войны и революции; борются классы и группы, но все имеет исторический смысл потому и тогда лишь, когда в людях что-то меняется к лучшему. Когда отношения меж людьми хоть на одно «деление», на одну «черточку» отдаляются от извечного «человек человеку волк». Так, в этом --">