Александр Романович Беляев - Изобретения профессора Вагнера. Лаборатория Дубльвэ (сборник)

собачку?

– Видать не видала, а все может быть. Заболталась я, а у меня там утюг остынет… Вот деньги!..

– Что ж так мало?

– Барин говорит, хозяин мой, что в ЦИКАПУ записан и право на дополнительную площадь имеет.

– Какая такая ЦИКАПУ? – спросил Кротов.

– ЦЕКУБУ! – догадался Жуков.

– Пусть удостоверение представит, а пока по-прежнему должен платить. Так и передай.

– Ладно! – И, утирая нос краем фартука, краснощекая Фима выбежала из комнаты.

– Придется сообщить милиции. Этот сумасшедший еще дом подожжет или укокошит кого!

2. По «Собачьему делу»

Дело по обвинению профессора Вагнера в краже собак собрало полный зал публики. Знакомые, встречая друг друга, спрашивали:

– Вы тоже по «собачьему делу»?… По повестке?

– Нет, из любопытства!.. Профессор – и вдруг собак крадет!.. Что он, ест их?…

– А я по повестке. Свидетель. Ведь и у меня Тузик пропал! Хорошая собака. Думаю гражданский иск предъявить…

– Прошу встать!..

В зал входят судьи.

– Слушается дело по обвинению гражданина Ивана Степановича Вагнера в краже…

К столу подошел профессор Вагнер. На вид ему можно было дать не более сорока лет.

В его каштановых волосах, в окладистой русой бороде и нависших усах можно было заметить только несколько серебристых волосков. Свежий цвет лица, румяные щеки и блестящие глаза дышали силой и здоровьем.

«И про этого человека говорили, что он совсем не спит!» – подумал судья, с недоумением оглядывая обвиняемого. Он ожидал встретить изможденного старика. И уже с живым интересом судья стал задавать формальные вопросы.

– Ваше имя, отчество, фамилия?

– Иван Степанович Вагнер.

– Возраст?

– Пятьдесят три года…

В публике удивленно переглядывались.

– Занятие?

– Профессор Московского университета.

– В профсоюзе состоите?

– Состою. Работников просвещения.

– Партийный?

– Беспартийный. Под судом и следствием не состоял.

– Гражданин СССР?

– Да.

– Женат?

– Вдовец.

– Признаете себя виновным?

Профессор Вагнер неопределенно пожал плечами.

– Нет, не признаю.

– Но собак-то вы похищали?

– Разрешите дать объяснение после допроса свидетелей.

– Хорошо. Запишите, – обратился судья к секретарю. – «Обвиняемый виновным себя не признал». Вызовите свидетеля, участкового милиционера Ситникова! Что вы можете показать по делу?

– В наше отделение милиции поступали заявления от граждан Бондарного переулка о пропаже собак. У гражданина Полякова пропал очень дорогой сеттер, у Юшкевич – мопс, а у Дерюгиных – даже персидский кот. Собаки исчезали бесследно. Их трупов не находили. Собак, очевидно, кто-то крал.

– Производили вы розыск?

– Пропала собака – дело не большое. Признаться, у нас не было времени по каждому случаю розыск делать. Но когда поступили жалобы гражданки Шмеман на гражданина Вагнера и заявление правления жилищного товарищества, мы стали наводить справки. Почти все потерпевшие указывали на профессора Вагнера. Он вообще чудной какой-то. Говорят, по ночам не спит. Или дома работает, или по улицам шатается. Дворник ихнего дома видел несколько раз, как Вагнер ночью возвращался домой с собачкой на аркане. В комнате его собаки лают, визжат. Улики были серьезные.

Поэтому, вследствие поступивших заявлений, мы решили произвести у профессора Вагнера обыск и выемку его бумаг. Обыск производил я в присутствии председателя правления жилищного товарищества, дворника и гражданки Шмеман.

В первой комнате обвиняемого ничего предосудительного найдено не было, кроме различных инструментов и машин неизвестного происхождения. Во второй комнате мы застали шесть собак различной породы, пола и возраста. Все они были привязаны к стене на коротких ремешках. У некоторых из них свисали головы, как бы околевали или устали очень. А на столе лежала белая собачка, лохматенькая, с пробитой в черепе дыркой, так что мозги видны были. Гражданка Шмеман опознала в трупе свою собачку, закричала и в обморок упала…

В зале суда послышались сдержанные рыдания Шмеман.

– Дэзи, Дэзи!.. – шептала она, всхлипывая.

– Забранные бумаги мною представлены в суд, – закончил милиционер.

– Распишитесь. Свидетель Жуков!

Жуков, председатель правления жилищного товарищества, подтвердил показания милиционера.

– Произвести обыск, – добавил он, – нас заставило еще то обстоятельство, что профессор Вагнер является очень непонятным жильцом. Жильцы думают, что он --">