Алексей Венедиктович Кожевников - Том 1. Здравствуй, путь!

ехавший тогда на дрезине, повстречал паровоз, которым управлял Тансык. Я закрыл перед ним семафор, то есть вытянул руку наподобие закрытого семафора. Тансык остановился и принял меня на паровоз.

Не буду пересказывать наши разговоры, потом они широко вошли в эту книгу. Тогда же из-за них чуть-чуть не произошло крушение. Среди говорильни Тансык вдруг замолчал и резко затормозил машину.

— Что такое? — всполошился я.

— Гляди сам, — отозвался он.

Впереди у самых рельс, вытянув над ними голову, стоял верблюд.

Тансык давал тревожные требовательные гудки. Паровоз приближался к верблюду. Состав был сборный, — такой не остановишь скоро, — а корабль пустыни не хотел уступать ему дорогу. По спокойствию, с каким стоял он, Тансык заключил, что верблюд опытный, рабочий, верблюд-строитель. А такие не боялись никаких машин, никаких гудков и не любили сворачивать: у них была высокая гордость. Из-за них уже случались крушения.

Паровозу пришлось остановиться. Мы с Тансыком пошли прогонять верблюда. Это был старый-престарый верблюд, друг Тансыка, действительно работник, строитель: ноги по-больному уродливы, бока изрубцованы побоями, спина сильно потерта тяжелым нескладным грузом.

Много лет Тансык и верблюд провели вместе — кочевали, бунтовали против царя, спасались в горах у границ Китая, служили Длинному Уху и, наконец, строили дорогу.

Теперь одни вел поезд по этой дороге, а другой задумчиво стоял над ней.

— Ты зачем здесь? — спросил верблюда Тансык и сам же догадался: — Хочешь вспомнить, чем пахнут рельсы.

Он похлопал верблюда по худым ребристым бокам, погладил отвислые горбы, змеино-изогнутую шею, высоконосимую гордую голову и отвел в сторону от дороги.

— А теперь прощай! Живи и говори вот ему спасибо! — Тансык покивал на паровоз. — Сколько они сняли и еще снимут с ваших верблюжьих горбов. Говори спасибо!

С той поры минуло почти полвека, а мне при слове Турксиб первой вспоминается обязательно эта картина — желтая песчаная степь-пустыня, перечеркнутая линией железной дороги, и старый одинокий верблюд, пришедший вспомнить, чем пахнут рельсы.

Турксиб — Москва.

1930–1933, 1975

Примечания

1

Коза Корпеч — герой казахской легенды «Коза Корпеч и Баян Слу».

(обратно)

2

«Панама». — При строительстве Панамского канала, начавшемся в 1881 году, международными дельцами были расхищены значительные суммы, отпущенные на его сооружение. В результате возник так называемый «панамский кризис» и строительство канала надолго прекращено. С тех пор всякое крупное жульничество стали называть «панамой».

(обратно)
--">