Илья Ильф , Евгений Петров - Том 1. Двенадцать стульев

нового, когда нелегко было разобраться, где разрушается прошлое, где возникает будущее, были свои характерные черты.

Советская художественная литература в точности отразила эти процессы. В те годы создавались героические поэмы и эпопеи, лирические произведения, проникнутые высоким революционным пафосом, оптимистические трагедии. И вместе с тем громко звучал смех. Сатирическая и юмористическая литература расцвела, распустилась пышно и ярко, как-то сразу, словно давно дожидалась этого момента.

В журналах и газетах того времени были представлены самые разнообразные жанры комической литературы: юмористические стихи, басни, частушки, раешники. По-новому звучал смех на театральных подмостках. Веселый юмор проникал в музыку.

Всякие оттенки были в этом смехе. Иные смеялись с тоской по старому, злорадно радуясь и частным неудачам нового. В этом смехе, двусмысленном, неискреннем, не было никакой веры в будущее, сквозил гнилой скептицизм, смех переходил в глумление над всем окружающим. Но скептический смешок постепенно замирал под напором подлинной и меткой революционной сатиры. Демьян Бедный и Маяковский задавали тон сатирической литературе того времени. Они смеялись весело и зло, с глубокой верой в полное торжество нового общественного строя. Это был смех, идущий от здорового и сильного революционного чувства, смех передовой, новой силы над отжившим свое время общественным гнильем.

Маяковский и Демьян Бедный не были одиноки. В литературу пришло тогда много молодых людей, искренне примкнувших к революции и готовых посвятить ей всю свою жизнь. В «Правде» появились задорные, веселые фельетоны Михаила Кольцова. Кольцов шутил иногда добродушно, большей частью со злой остротой. Сдержанная улыбка была в фельетонах А. Зорича. Веселый смех звучал в первых сатирических опытах поэта комсомола А. Безыменского. В центральной железнодорожной газете «Гудок» начинали работать фельетонисты Валентин Катаев («Старик Саббакин») и Юрий Олеша («Зубило»). Появились талантливые сатирические журналы «Крокодил», «Красный перец», «Смехач» и другие.

Именно в эти годы, когда столица с особой силой притягивала к себе талантливую молодежь из самых далеких уголков Советской страны, сюда прибыли двое молодых людей из Одессы – Илья Ильф (псевдоним Ильи Арнольдовича Файнзильберга) и Евгений Петров (псевдоним Евгения Петровича Катаева). Их фельетоны и юмористические рассказы быстро обратили на себя внимание.

Не сразу образовалось их замечательное, содружество. Они были земляками, но в первые годы своей московской жизни не были даже знакомы. Ильф работал в «Гудке». Петрова его старший брат Валентин Катаев привел в журнал «Красный перец», где он стал работать выпускающим. Оба они, и Ильф и Петров, принесли в редакции неистощимые запасы смеха. Они смеялись молодо, открыто, звонко и оживляли смехом отделы газет и журналов, в которых сотрудничали. Когда в 1926 году Петров пришел в «Гудок», он так же, как Ильф, выполнял черновую, будничную работу, вел репортажи, набрасывал короткие очерки, редактировал рабкоровские заметки. Все это выходило у них легко, с литературным блеском. Фельетон большой и малой формы стал в двадцатые годы распространенным и очень ярким жанром публицистики. Ему отдавали свои таланты писатели из большой художественной литературы. Привлекала боевая действенность фельетона. Он точно разил врукопашную. Его результаты сказывались немедленно, в тот же день.

Ильф и Петров тоже писали фельетоны на конкретные темы. Но при этом охотно прибегали к художественному обобщению. Газетная работа давала обширный и богатый материал для творчества. Они знакомились с жизнью, выезжали по редакционным командировкам. Из поездок Ильф и Петров привозили записи фактов в своих блокнотах и множество новых планов. Газетные столицы становились для них тесны. Их манила даль романа, где нашли бы для себя место многочисленные герои их фельетонов и рассказов, связанные единым замыслом и общей композицией. Валентин Катаев подсказал им сюжет романа «Двенадцать стульев». И со всем пылом молодости они принялись за работу. Неизвестно, что бы вышло у каждого из них, если бы они взялись за это в отдельности. Но произошло то, что кажется нам чудом по той простой причине, что мы этого еще не объяснили и, может быть, не объясним до конца. Два разных человека слились в одну творческую личность. Ильф и Петров – два разных имени для --">