Вячеслав Викторович Сукачев - У светлой пристани

Светка, флюгер-то мой, паразит, присушил меня, что ли, своими поэмами. Во сне его стала видеть. Хотела отшить, а не могу. Вот же зараза попалась…

— Вера, ты возьми мое полотенце, — тихо попросила Светлана, — а я сейчас приду, и мы вместе искупаемся.

— Давай. Ты к своему капитану? Ох, Светка, зря. Такой парень по тебе сохнет, Сережка-то. Во сне твое имя говорит. А капитан что, по морям, по волнам, нынче здесь, завтра у соседки…

— Ты-то откуда знаешь про Сергея? — быстро взглянула Светлана на подругу и, как всегда в минуты волнения, ладони к лицу приложила.

— Флюгер мой рассказывает. Они рядышком спят. Ну ты беги, я тебя у старицы подожду, там песок мягкий. — И Верка, тяжело покачивая круглыми плечами, пошла по тропинке.

И Светлана неожиданно поняла, почему у нее сегодня такое настроение было, почему такой радостью ее с утра захлестнуло, Она видела Сергея во сне. И так видела, словно все это наяву происходило. И она целовала его, целовала в губы, в грустные и добрые глаза, как никогда и никого еще не целовала. И она плакала во сне от счастья, от любви к Сережке плакала, и это ее слезы ушли холодной росой на траву. Как же она не вспомнила это раньше…

Светлана медленно спускалась к пристани. Ей хотелось, чтобы теплоход не сумел почему-нибудь пристать к пристани, чтобы он ушел дальше и никогда больше не приходил.

А теплоход между тем уже ткнулся носом в плашкоут, и Савелий принял трос и накинул петлю на ржавый кнехт. Светлана увидела Вовку, и по тому, как он улыбался — снисходительно, с ласковой небрежностью, и как смотрел на нее прыщеватый вахтенный матрос и еще кто-то в форме, с необычной ясностью, поняла, что все знают о том, что у них случилось. Она побледнела и попятилась, прижимая руки к груди. Потом повернулась и бросилась бежать, уже не слыша, как громко и растерянно кричал ей Вовка с капитанского мостика и как Савелий тяжело остановился взглядом на нем, что-то сердито сказал и пошел в свою избушку, сильнее обычного припадая на деревяшку.

Она бежала по влажному песку, кустами боярышника, не чувствуя боли от ударов веток по лицу. Сухими глазами смотрела она перед собой и ничего не видела, кроме широкой понимающей улыбки вахтенного матроса и его пристального взгляда из-под белесых ресниц. И когда торопливо срывала халатик, что-то отвечала на тревожные вопросы Верки, она тоже ничего Не видела. И, лишь заплыв далеко от берега и почувствовав, как подхватили ее тугие струи мощного потока воды, она закрыла глаза и все увидела. И бездонное небо над собою, и землю в белом черемуховом дыму, и светлую пристань Савелия, мимо которой каждое утро тянулись вниз по течению молочные туманы.

1973 г.

--">