Константин Михайлович Станюкович - В мутной воде

взглядами и не посещали ее. Мужчины, напротив, очень охотно посещали ее салон по вечерам и играли в карты.

К ней ездили за советами, ездили по делам и знали, что она сумеет дать совет и сумеет пустить в ход дела. Как ловкая женщина, она смело эксплуатировала своими связями и умела проникать в такие кабинеты, куда обыкновенному смертному проникнуть было трудно. Она пускала в ход все средства, и когда раз спросили ее, чем она живет, то она не без веселости сказала, что живет своим умом и молодостью.

Лакей во фраке и белом галстуке подал ей карточку.

– Просите сюда! – проговорила она, поправляя волосы.

Через минуту в гостиную вошел маленький черненький господин во фраке, с физиономией, сразу обличавшей его еврейское происхождение. Низко кланяясь, нерешительно подходил он к Варваре Николаевне.

– Садитесь… сюда, поближе! – сказала она, указывая на стул. – Очень рада с вами познакомиться. Мне о вас говорили… Вы недавно приехали?..

– Четыре дня тому назад! – ответил господин с заметным еврейским акцентом в произношении.

– Сколько мне известно, господин Гольдблюм, вы имеете намерение получить подряд в действующую армию?

– Точно так… Я очень желаю… Я подавал докладную записку.

– Она с вами?

– Вот-с она… Не угодно ли?

Господин Гольдблюм подал бумагу.

Варвара Николаевна прочла ее и, подавая ему назад, проговорила:

– Я думаю, это можно устроить.

– Можно? – обрадовался Гольдблюм.

– Я полагаю.

– Я был бы так благодарен вашему… вашему превосходительству… Я бедный человек…

– Ну, о бедности, господин Гольдблюм, вы напрасно… Будемте говорить о деле. Оно будет стоить денег. Вы знаете, что все эти хлопоты без денег не делаются…

– А сколько? – каким-то шепотом проговорил Гольдблюм.

– Пятнадцать тысяч! Я думаю, это не дорого…

Гольдблюм чуть было не вскочил от испуга, услыхав такую цифру.

– Но ведь подряд такой маленький… самый крошечный.

И он даже показал свой мизинец, чтобы объяснить, какой это крошечный подряд.

Бениславская улыбнулась и весело заметила:

– Ведь и деньги маленькие. Подряд вам может дать до пятидесяти тысяч чистого дохода…

– Ай нет… А на месте сколько платить!..

– Я рассчитывала все расходы… Смотрите.

И с этими словами она подала листок почтовой бумаги, на котором основательно был сделан расчет всех расходов.

Гольдблюм с каким-то особенным уважением посмотрел на хозяйку.

– Если бы десять тысяч…

– Ах, мой дорогой Гольдблюм… я не торгуюсь…

– Двенадцать.

– Ну бог с вами… Вам говорили условия?..

– Как же… как же… я привез и задаток и вексель…

Дело было слажено. Гольдблюм дал три тысячи задатка (Варвара Николаевна довольно аккуратно пересчитала деньги) и затем на остальную сумму выдал вексель, взамен чего Бениславская выдала ему расписку.

– Уж вы, пожалуйста!.. – проговорил он несколько развязнее, после того как отдал деньги.

– Будьте покойны… Через неделю заезжайте ко мне…

Гольдблюм встал и, почтительно пожав протянутую ему руку, вышел из гостиной.

Вскоре после ухода Гольдблюма в маленькую гостиную вошел пожилой господин, чистенький, выхоленный, с гладко выбритым лицом, безукоризненно одетый во все черное.

При виде этого гостя Варвара Николаевна привстала с маленького дивана и, протягивая вперед свою оголенную руку, весело проговорила:

– Здравствуйте, барон. Вы меня совсем забыли… И вам не стыдно?

Барон взял протянутую руку, сперва пожал ее, потом поцеловал несколько повыше кисти и, не выпуская руки из своей, заметил:

– Стыдно, Варвара Николаевна, очень стыдно, но я хворал…

– Хворали? Что с вами? – участливо спросила Бениславская. – Да садитесь сюда, поближе… на диван. Нам вдвоем будет место.

Барон начал рассказывать, что у него был грипп, и нежно посматривал на свою хорошенькую близкую соседку.

– Ну, слава богу, вы теперь поправились, и я очень рада…

– Уж будто и рады?

– А то как же?.. Ах, мой дорогой барон, вы, кажется, хотите перестать быть моим другом! – И Варвара Николаевна, в свою очередь, взяла барона за руку и крепко ее пожала, а барон снова несколько дольше обыкновенного удержал хорошенькую ручку.

Барон рассказал, что он только что вернулся из заседания, где рассуждали о важных делах; заметил по этому поводу, что нынче основы очень шатки, и сообщил, что скоро будет новый процесс.

– Порядочные люди должны ужасаться при виде той разнузданности, в которой мы живем. Ах, Варвара --">