К Ф Жаков - Из жизни и фантазии
Название: | Из жизни и фантазии | |
Автор: | К Ф Жаков | |
Жанр: | Русская классическая проза, Сказки для детей | |
Изадано в серии: | неизвестно | |
Издательство: | Книгоиздательство «ПАРМА» | |
Год издания: | 1907 | |
ISBN: | неизвестно | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Из жизни и фантазии"
«Предлагаемый сборник рассказов явился плодом „ума холодных наблюдений и сердца горестных замет“, как попытка воспроизвести безумие жизни и мудрость бытия, диссонансы житейских событий и гармонию во Вселенной».
***
Устаревшие буквы (ять и др.) удалены или заменены; написание некоторых слов изменено на современное.
Читаем онлайн "Из жизни и фантазии". Главная страница.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (34) »
К. Жаков Из жизни и фантазии
Несколько слов от автора
Предлагаемый сборник рассказов явился плодом «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет», как попытка воспроизвести безумие жизни и мудрость бытия, диссонансы житейских событий и гармонию во Вселенной. Противоречия взволновали душу, созерцание «сказки бытия» успокоило сердце. Стремление вдаль, неудержимое, неутомимое влечение к бесконечному спасает человека.Слабовольный философ — бродяга Назарьев («На берегу Днепра») гибнет жертвою жизни, повиснув между двумя безднами: жаждой истинной красоты и гнетом безжалостной житейской прозы.
«Безумный» (В «Дневнике Безумного») спасается, приспособившись к жизни, женщиною притянутый к земле.
Феофил же («Дорогое счастье») успокаивается найдя «в конечном Бесконечное» и мирно сливается с природой, победив житейские волны.
В этих рассказах — борьба с жизнью, подчинение ей и победа над ней. Постепенно освобождаясь от условностей и давления действительности, появляются Венулитто и Мили-Кили — простецы, победившие не только обычную жизнь, но и обычный разум, обычную мораль, обычное (общепринятое) искусство: «Бессознательное премудро».
«Неве-хеге» последняя жизнь на земле, после чего начинается новая жизнь иных существ на новой планете, ибо за пределами этой земли лежит Беспредельное.
К. Жаков.
1907 г. Февраль.
I
На берегу Днепра
Иван Степанович Назарьев жил в Киеве. Он был «без места и занятий», хотя в нем было ума палата и он имел диплом филологического факультета Московского Университета.
Я с ним познакомился совершенно случайно. Раз шел я в столовую и встретил человека, весьма плохо одетого, который обратился ко мне с вопросом: «вы люди»?
— Да, сказал я.
— Нет, я вам не верю, с живостью возразил человек. Я сейчас встретил студента, попросил у него двадцать коп. на хлеб и чай, и он послал меня к чорту. Неужели вы люди?
— Что ж, пойдемте я вас угощу чаем.
Мы зашли в ближайший трактир.
Мой новый знакомый был не кто иной, как Иван Степанович Назарьев, о чем он сообщил очень отчетливо, причем показал свой диплом.
Мы сели в угол и заказали чаю.
— Люди измельчали, сказал мой собеседник, занимаются пустяками…. сердце их очерствело.
— Про кого вы это говорите, Иван Степанович?
— Да про студентов, профессоров также. Возьмем напр. вас, филологов. Вы чем занимаетесь? Психологией у профессора Васильева? Толкуете, где материя, там и душа; неужели в печке есть душа? А? скажите, ради Бога. Как вам не стыдно? Были философы, Огюст Конт, Герберт Спенсер, а теперь чему вас учат?
Там еще другой у вас есть, профессор Геронтьев. Как-то он сидит на бульваре, я подхожу к нему и спрашиваю; «что мол, из чего построен мир, профессор философии»?
Из идей Платона, он мне ответил. А каково?
И, отшатнувшись от стола, Назарьев нервно захохотал. — Философы?!
— А о нравственности вашей я уж не говорю, продолжал он, ницшеянцы вы все, последователи сверхчеловека…. Что такое добро и зло, вы не знаете, вы в потьмах ходите… Соловьев написал «Оправдание добра», вы не читаете, вам нужно новое, оригинальное…
— Но вы, робко прервал я Назарьева, такой интеллигентный и развитой человек… как же вы?
— Понимаю ваш вопрос, сказал он, и гордая усмешка прошла по его лицу…. — Не спешите, молодой человек, узнать мою жизнь, нет, все вы так, напоили чаем золоторотца и сейчас же за это хотите душу его узнать, подождите немного.
— Вот вы, опять прервал его, чтобы загладить дурное впечатление, о философии говорите, какая же система по-вашему верная?
— Моя, громко сказал он.
Атомы — сущность вещей, думающие иначе — дураки… Но число атомов ограничено в природе.
— Неужели, по-вашему, мир конечен?
— Да.
— Я с вами не согласен.
— Мне это совершенно все равно, согласны вы или нет. (В мире существует все, а все нечто определенное, значит оно конечно).
Я Назарьеву стал возражать, он повышал свой голос. Я за ним. Мы на первый раз рассорились, и, не допив чаю, ушли из трактира. Я ушел направо, а Назарьев с гордостью направился налево. Через два дня мы снова встретились…
— Ну, что? истина горька? Не можете выносить, что мир конечен.- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (34) »