Кирилл Столяров - Казус

вчера призналась. Была. говорит, у замдиректора химзавода, а тот рожу скривил и даже Василисину трудовую книжку смотреть отказался. О вас, Жибоедова. отзываются, мол. не лучшим образом, поэтому толковать не о чем.

- Жаль . . . - Фрося вздохнула. - Сердечная она женщина. а потом, привыкли мы к ней.

- На твое жаль сала не накупишь, - философски заметила Броня. - Не ахать надо и не сочувствие выказывать, а помочь Василисе Тихоновне . . . Она из тех, кто доброе долго помнит. - Я бы рада, Бронечка, да что я в силах? - Ты. Фросенька, мужа своего попроси, - подсказала Броня. - Твой Иннокентий Кузьмин друг-приятель с Парамонычевым, а тот, сама знаешь, через стенку живет с директором химзавода. Если Парамонычев в удачную минутку замолвит словечко за Жибоедиху, то дело в шляпе.

- Как же Афоня может ее рекомендовать? - удивилась Фрося? - Он ведь Василису Тихоновну не знает.

- А зачем ему знать Жибоедиху? Твой Парахнюк его по-дружески попросит, а он скажет директору химзавода, что, мол, так и так, есть на примете добросовестный человек с опытом руководящей работы.

- Я подумаю, - помолчав, обещала Фрося. - А чего тут думать? Надо действовать, и чем быстрей - тем лучше. А то Жибоедиха на тебя обидится . . .

Фросе, право слово, не хотелось о чем-либо просить мужа, потому что между ними только что пробежала кошка. Городок у них маленький, все люди на виду, и когда Кеша спутался с Кланькой Филимоновой, так Фрося услыхала про то сей же миг. Кланька была известная в районе потаскуха и работала в парикмахерской при бане мужским мастером. Так ее и прозвали все городские кумушки, сильно не одобрявшие Кланькиного непотребства.

- Фрось, а Фрось! - окликнула ее на улице Женька Парамонычева, Афонина жена, - твой Кеша с "мужским мастером" на вокзале пивцо распивает! Мало ей, паскуде, молодых парней из военного городка, так она за женатых принялась, прорва ненасытная! . . Я бы на твоем месте сбегала на вокзал и расцарапала бы ей нахальную рожу!

Фрося, однако, не воспользовалась советом Парамонычевой и занялась стиркой, а поздно вечером, когда подвыпивший Парахнюк явился домой, встретила его колючим холодом и в упор спросила:

- Где это ты шлялся до ночи, супостат?

- Ты чего будто с цепи сорвалась? - притворно возмутился Парахнюк, снимавший у двери валенки с галошами. - Ходил в клуб поиграть в шашки, а после выпил пивка на вокзале.

- С кем же ты пивко попивал, Кешенька? - сузив глаза, осведомилась Фрося. - А?

- Там ребята с мясокомбината гуляли, вот я к ним и подсел. А что, нельзя?

- За что ты измываешься надо мной, ирод? - Фрося не выдержала и безудержно разрыдалась. - Я всю жизнь на тебя и на ребятишек положила, а он в отместку спутался с Кланькой!. . Господи, за что? У других мужья как мужья, а мой изверг безо всякого стыда и совести! Мамочка, что же мне делать, бедной и несчастной?

- Фросенька, ей-богу, напрасно ты убиваешься, - виноватым голосом произнес Парахнюк и положил руку на Фросино вздрагивающее плечо. - У меня с Кланькой ничего такого не было, даю тебе честное слово. . .

- Так я тебе и поверила! - Фрося с негодованием сбросила его руку. Отойди от меня, сатана!

- Милая моя, тут совсем иная ситуация, - продолжал Парахнюк. - Успокойся и выслушай меня.

- Иная ситуация! - передразнила его плачущая Фрося. - Знаем мы эти ситуации! . . Опозорил меня на весь город, гад ползучий, и еще просит успокоиться!.. Не верю ни единому твоему слову, изверг!

- Заткнись, дура! - Парахнюк что было силы саданул кулаком по столу. Если я сказал, что у нас с Филимонихой ничего не было, стало быть, так оно и есть! . . Она прямо с вокзала пошла в больницу зуб вырывать, а я остался пить пиво. Спроси у кого хочешь..

- А зачем ты с этой тварью за один стол сел? - сквозь слезы вымолвила Фрося.

- Для дела, в чисто литературных видах, - уверенно ответил Парахнюк. Понимаешь, Фросенька, в моем новом романе есть образ пожилой персидской проститутки. Чтобы создать полноценную картину разврата мелкобуржуазной среды на Ближнем Востоке, мне требовался подходящий прототип . . . В писательском ремесле крайне важно обеспечить безусловную верность житейскому ...

Фрося мало-помалу успокоилась, но постелила себе отдельно и сразу не простила обиды, решив с этим особо не спешить. Мужика только разбалуй, так он живо на голову тебе усядется.

- Фросенька, милая моя, ну что я должен сделать, чтобы вымолить твое прощение? - спросил притихший Парахнюк, когда она вечером вернулась с работы. - Назначай условия, я заранее согласен. --">