Евгений Александрович Шкловский - Заложники (Рассказы)

на помощь, их бы просто не услышали.

Он еще успел оглянуться, что там, позади, содрогнулся, увидев нависшую над ними гору воды, - и тут же обрушилось, завертело-закрутило, понесло, он на секунду вырвался, глотнул воздуха, снова был подмят, отброшен и уже, в сущности, не плыл, а лишь жалко барахтался, извивался, пытаясь выскользнуть из цепких объятий, и только краешком сознания удерживая, что и она где-то рядом, близко...

И действительно она была рядом, почти рядом, он снова крикнул, срываясь на хрип: "плы-ви!", но на нее подействовало, привело в чувство. Она задвигала руками, задергалась, то погружаясь, то вновь выныривая, но он уже был близко...

Минута была благоприятная, счастливая была минута: море на мгновенье как будто приутихло, набирая где-то вдалеке новую тяжкую силу, словно разгоняясь, не воспользуйся они, тогда точно - утянет, добьет!

Они поняли.

И не забыть ему было ее отчаянного, больного, какого-то истерзанного взгляда, с мольбой обращенного то ли к нему, то ли вообще.

Потом они лежали навзничь на песке, бездыханно, не исключено, что почти без сознания. Он первый пришел в себя, приподнял голову, необычно ярко ощущая свет, который прямо-таки резал, впивался в глаза, а она все так же лежала - как упала, только спина ее мелко вздрагивала.

Он осторожно коснулся ее плеча, ласково погладил, успокаивая, отчего дрожь только усилилась, все тело ее теперь содрогалось, а из-под закрывавших лицо рук прорвался тоненький, будто птичий, писк.

Он гладил ее по спине: не надо, ну что ты, не надо, все в порядке, все хорошо, ничего не случилось... перестань, говорил он, перестань, и понимал, что вовсе ей не нужно переставать, но повторял и повторял, как заведенный.

Они еще долго так лежали, а море шумело и шумело, и волны подкатывались к самым ногам...

Кончался медовый месяц. Скоро им было уезжать.

СТРАШНЫЙ СУД

...Коробки, мешки, тюки, перевязанные стопки книг, затоптанные пожелтевшие газеты и листки исписанной бумаги на полу - разгром и переполох, как после нашествия. Не узнать квартиры.

- Честно говоря, не думал даже, что столько барахла наберется, бормотал Ларин, проводя Виталия на кухню, единственное место, куда еще пока по-настоящему не перекинулся пожар сборов, - откуда столько, не понимаю, вроде и не приобретали ничего особенно. Так живешь - вроде незаметно, как будто ничего лишнего, а вот сдвинулось и сразу все повылезало, не знаю, что делать. И везти столько не хочется, и оставлять жаль, все нужное...

Привычная ларинская интеллигентская скороговорка с трепещущей под ней, подобно накрытой тканью птице, усмешкой сейчас явно выдавала его смущение, это Виталий сразу почувствовал, едва увидел Ларина. Они давно не виделись, больше месяца, наверно, с тех пор, как Виталия прихватило. Он моментально уловил смущение Ларина, тот до его прихода, видимо, как раз упаковывался: рукава ковбойки засучены, сильные руки с широкими крепкими запястьями настоящего хирурга руки. Ларин тренировался ежедневно - гири, эспандер, по пятьдесят раз отжимался от пола, с пятиминутным интервалом. Крепкий мужик. Говорил: глаза и руки для хирурга - все, разумеется, помимо знания и интуиции. Но с этим у него тоже было в порядке. Из Москвы и других городов, даже из-за границы к нему приезжали ассистировать, такой первоклассный спец был. Имя. В Москву звали, в Питер. Золотые горы сулили. Но Ларин он и был Ларин - отказывался. Мне, говорил, и здесь нравится, я здесь нужен, а то все в Москву да в Москву, центр, дескать, а ведь кто-то должен и в провинции тоже. Мы здесь свой центр создадим, так что к нам еще все стремиться будут.

Виталий любил эти душевные разговоры, под водочку, с самоварчиком, как положено, - а почему нет, именно в их городке и должен быть культурный центр, крупнейший в Подмосковье, древнейшая ведь земля, монастырь сохранился, церкви, музей есть. А природа? Одна монастырская дубрава чего стоит! А березовая роща у озера! Не хочешь в церковь - иди в березовую рощу и там молись божеской красоте и мудрости, такая там благодать! Простор везде какой, Господи, особенно если с монастырской башни глянуть, - дух захватывает! А фрески какие, иконы!.. Нет, не все еще спалили, кое-что осталось, вся российская славная история тут, у них, такой можно туристический комплекс отгрохать, что вся Европа, весь мир будут в гости к ним... Библиотеку открыть, настоящую, не такую, как сейчас, чтоб при ней просветительский центр, учителей привлечь, всю интеллигенцию, ведь поедут к --">