Andrew Лебедев - Кедря и Карась

попутал. Теперь в этих, с позволения сказать, галифе и без того толстый двухгодичный зад выглядит просто вызывающе омерзительным. Из-за жирной талии и толстого зада, «этого выскочку» часто со спины принимают теперь за крупное начальство, и если приходится обгонять, кадровые переходят на строевой шаг и козыряют, кося взгляд на незнакомого старшего офицера, однако, разглядев лейтенантские звезды, тут же плюются.

Итак, он начисто лишен выправки и одет как чучело, но это далеко не все пороки офицера-любителя. Послушали бы вы, как он командует своим бедным взводом, а то и того чище — ротой или батальоном, когда ему случается быть дежурным.

Наш плац слышал такие команды, от которых составители первых строевых уставов Советской армии генералы Тухачевский и Игнатьев со стоном переворачивались в гробах.

Доводилось мне видеть на плацу молодого командира в брюках навыпуск и в портупее. Для гражданского читателя поясню, что сие сочетание также возмутительно невыносимо, как появление где-нибудь в конторе столоначальника, одетого в пиджак поверх майки и трусов, при галстуке на голую шею, в кедах и жокейской шапочке.

Однако если одетый таким образом столоначальник вряд ли смог нормально руководить своим коллективом, так как его бы быстренько, как миленького свезли куда следует, одетый столь немыслимым для армии образом офицер-любитель запросто в течение двух часов проводил строевые занятия, то есть легко руководил процессом, в котором сам, как говорится, ни бельмеса. Вот чем отличается армия от гражданки. Представьте себе, что где-нибудь на заводе появится начальник цеха или там мастер, одетый в клоунские одежды и отдающий бессмысленные команды и идиотские распоряжения. Я думаю, что его быстро побьют и сдадут в санчасть. Однако в армии такого не происходит. А ведь именно такими клоунами выглядят двухгодичники первые два-три месяца своей службы.

Таким был и он, Валерий, Валерий Андрейчик — герой нашего повествования.

1

Что считать первым днем службы? День, когда впервые облачился ты в офицерскую шинель и когда впервые какой-то солдатик с испугу откозырял твоим новеньким лейтенантским погонам, или тот день, когда ты выставил шесть бутылок водки своим соседям по «благоустроенному офицерскому общежитию» и напился с ними до пьяна, совершая ритуал прописки и вступления в службу?

Нет, если по порядку, то началом службы следует считать тот момент, когда тебе, еще патлатому гражданскому шпаку с сутулой спиной и шаркающей походкой, добродушный майор из 306-й комнаты родного военкомата выдал бумагу, из которой следовало, что лейтенанту Андрейчику В.В. предписывается прибыть (позднее лейтенант узнает, что ударение в слове прибыть надо делать на первом слоге) в город Красноуральск для прохождения службы. Еще в этой бумаге, отпечатанной на бланке родного военкомата, были фиолетовая крупная печать, пятизначный номер войсковой части, где ожидала новоиспеченного лейтенанта волнующая неизвестность, еще шесть цифр, категорически означавших надлежащий срок прибытия туда…, да еще в довершение документа стояла чернильная каряка с расшифровкой в скобках слева от нее: Фрунзенский военком подполковник Огурцов.

Позднее, года через полтора, тогда уже старший лейтенант Андрейчик В.В. станет понимать, почему таким добродушным и домашним выглядел этот майор из 306-й комнаты, что выдавал ему тогда, в тот волнующий первый день, вместе с предписанием еще и именные проездные документы со звездочкой и надписью в титуле: Министерство обороны.

Билеты годились как для проезда в купейном вагоне, так и для полета самолетом, с небольшой доплатой.

От этих проездных документов и предписания исходило будоражащее молодую кровь электричество, на них хотелось долго смотреть и за этими бумагами виделась та могущественная организация, частью которой отныне становился вчера еще гражданский молодой человек Андрейчик ВВ.

Добродушный майор жал руку и улыбался в пушистые усы. Да, позднее лейтенант Андрейчик поймет, что майор отлично устроился и имел все основания радоваться жизни.

Тихая служба в теплой 306 комнате, городская квартира и под полковничьи погоны в недалекой перспективе.

Он-то, майор, знал, что есть где-то заполярные гарнизоны, где младшие и старшие офицеры от скуки спиваются до алкогольного дилирия или цирроза печени. Где их жены от безделья и тоски плесневеют и порой ударяются в --">