Николай Александрович Лейкин - Актеры-любители

въ это время опустился на одно колѣно.

— Встаньте, молодой человѣкъ, здѣсь не театръ. Слушать можно и стоя! — возвысилъ голосъ Андрей Иванычъ и, когда Плосковъ поднялся, объявилъ:- Хорошо-съ, я отдаю за васъ мою дочь, потому что извергомъ никогда не былъ и не буду, чтобы мѣшать счастью, да-съ… но знайте, что вы берете невѣсту-безприданницу.

— Мнѣ ничего не надо, Андрей Иванычъ! — воскликнулъ Плосковъ. — Я имѣю руки и надѣюсь…

— Пожалуйста, безъ театра. Здѣсь не театръ, опять оборвалъ его Андрей Иванычъ и прибавилъ:- Ну-съ, такъ вотъ… И знайте, что и потомъ ничего за ней не будетъ. Вы теперь вотъ стоите и думаете: «дескать, мягкій человѣкъ… говоритъ, что ничего не дастъ, а потомъ смилостивится». Нисколько не смилостивлюсь.

Люба въ это время взглянула на Плоскова и улыбнулась.

— Не улыбайся, не улыбайся. Я твердъ, подхватилъ отецъ. — Благословлю и, кромѣ подвѣнечнаго платья, ничего не дамъ. Берите въ томъ, что у ней есть.

— Мнѣ ничего не надо, Андрей Иванычъ, опять произнесъ Плосковъ.

— А вотъ посмотримъ, такъ-ли потомъ запоете. Иди, Люба, къ матери и скажи ей, чтобъ она шла сюда съ образомъ,

Но идти Любѣ не пришлось. За дверью раздались рыданія Дарьи Терентьенны и сама она вышла въ гостиную съ образомъ.

— Вотъ бери… Благословляй… — проговорила она, передавая мужу образъ.

— Да и ты становись со мной рядомъ… Надо вдвоемъ…

Дарья Терентьева не возражала и встала около мужа.

— Ну, а теперь вы вотъ можете на колѣни… отнесся Андрей Иванычъ къ Плоскову.

Плосковъ взялъ за руку Любу, подвелъ ее къ родителямъ и вмѣстѣ съ ней опустился на колѣни. Андрей Иванычъ благословилъ образомъ и передалъ образъ Дарьѣ Терентьевнѣ. Та благословляла, плакала и говорила:

— И только ничего имъ не давай, Андрей Иванычъ, ничего… Не стоютъ они приданаго.

Благословивъ, Дарья Терентьевна обняла дочь и заплакала навзрыдъ. Плакала и Люба.

— Непокорная, непокорная… твердила Дарья Терентьевна.

Къ ней подошелъ и Плосковъ.

— Не стоило-бы васъ цѣловать, да такъ ужъ только, что будущій зять. И то только по слабости отца, а ужъ совсѣмъ не по моей волѣ. Не люблю я такихъ… пробормотала она и сухо поцѣловала Плоскова.

Обнялъ дочь и Плоскова Андрей Иванычъ и тутъ-же прибавилъ:

— Садитесь на диванъ. Вина-то подать, что-ли, чтобы поздравить?.. спросилъ онъ жену.

— Какъ хочешь. Ты затѣялъ, ты и распоряжайся.

Андрей Иванычъ велѣлъ подать вина. Хлопнула пробка бутылки шампанскаго и начались поздравленія. Дарья Терентьевна и тутъ говорила:

— Помимо моей воли это, рѣшительно помимо.

Объявили о женихѣ и прислугѣ и сказали, чтобъ и та поздравляла.

Когда поздравленія кончились, Плосковъ спросилъ Андрея Иваныча:

— А мнѣ поцѣловать невѣсту теперь позволите, папашенька?

— Да ужъ цѣлуй. Теперь невѣста. Все-таки, не за угломъ.

Плосковъ просидѣлъ у Битковыхъ до полуночи. Онъ чай пилъ и ужиналъ. За чаемъ Дарья Терентьевна перестала дуться на Плоскова и подробно распрашивала его, сколько онъ получаетъ жалованья, награды и вообще сколько зарабатываетъ. Андрей Иванычъ дѣлалъ смѣту примѣрныхъ расходовъ своего будущаго зятя при женатой жизни. За ужиномъ Дарья Терентьевна была уже отчасти ласкова съ Плосковымъ и даже положила ему сама кусокъ кушанья на тарелку. Андрей Иванычъ потребовалъ еще бутылку шампанскаго. Говорили о томъ, когда назначить свадьбу. Плосковъ слегка шутилъ. Люба была весела. Они радовались. Они достигли того, чего желали.

1891

--">