Ульвия Гасанзаде - Синее дерево

Джулии, и которую они очень любили. Музыка представляла собой некую смесь старого джаза с классикой. Стив, на этот раз, лежал на кровати, со стороны Джулии, и смотрел невидящими глазами сквозь картину. Я сразу поняла, что что то случилось. Он как то странно повел себя на этот раз. Даже взглянул меня и как то в полузабытьи улыбнувшись сказал: " Привет, мы как раз с ждали тебя". И показывает на дерево. Никогда не забуду его глаз, полных боли и надежды пожить еще немного, в выдуманном им же самим, мире. Я уже не помню, кто первый закричал, но помню что я была как безумная. Я схватила Стива за руки, начала трясти его, бить по щекам, потащила в ванную, вылила на него целый ушат холодной воды, и плакала: " Стив, Стив, очнись, прошу тебя, не уходи, второй потери я не переживу. Проснись же, пойми наконец, ты должен жить". Не помню какую еще ахинею я несла, но, результат был желаемый. Стив заплакал, кажется впервые после смерти Джулии, он плакал как ребенок. Он обнял меня и его рыдания потрясли все мое существо. Но это уже было хорошо. Он понял наконец то, что ее нет. " За что Мэг, за что?", - спрашивал он меня. Как будто я могла ответить на этот вопрос. Я прижала этого большого ребенка к себе, гладила по голове и думала о несправедливости происходящего. Эти два человека, Джулия и Стив были самыми родными для меня существами на свете.

Родителей я потеряла еще в детстве, а других близких родственников у меня не было. С Джулией я познакомилась на одной лекции по паронормальным явлениям. Помню, как Джулия опоздала на лекцию, и в результате, не найдя свободного места устроилась на полу, прям перед профессорским столом. Он взглянул на нее удивленно, и лишь попросил немного подвинуться, чтобы не загораживать ему путь. Лекция была посвящена явлениям, не поддающимся объяснению . Джулию интересовала возможность перевоплощения человека после смерти во что либо другое. И возможно ли было существование " этого чего либо иного" в реальном мире. После лекции я подошла к Джулии и спросила, серьезно ли она интересуется этим вопросм или это всего лишь праздный интерес. Вместо ответа она почему то улыбнулась мне и спросила: "Вы сегодня обедали?". "Я, просто, умираю от голода",- продолжала она.

Мы как то сразу подружились. Знаете, так бывает, что вроде знаешь человека вс жизнь, и в результате оказывается, что вы совершенно чужие друг другу люди, и  наоборот. Джулия сразу стала родным для меня человеком. Как она потом объяснила мне, она  верила в случайности. Она всегда была уверена в том, что все в мире происходит не просто так. И как она сказала, две ищущие и страждущие души сразу нашли и увидели друг друга в серой толпе.

                Джулия была высокой девушкой. Себя она считала некрасивой, единственное, что она признавала в себе стоящего внимания это были ее волосы. У нее и правда были чудные волосы. Длинные рыжие вьющиеся волосы, могли вызвать зависть у самой большой модницы. Но она всегда была слишком строга к себе. У нее были большие зеленые глаза, в которых всегда сидел вопросительный знак. Ряд веснушек, на мой взгляд, делали ее маленький курносый носик, даже пикантным. Она была немного худощава, и всегда жаловалась, что не может никак поправиться. Была очень жизнерадостной, никогда ни унывала, бралась за любую работу, и вечно что то напевала себе под нос. Я не всегда понимала ее, т.е. я не понимала как человек может радоваться всему, дереву ли, камню ли, или просто общению с каким либо оборванцем. В ней было столько энергии, что хватало на двоих с избытком. Я тоже довольно любознательный человек, но она порой могла свести с ума своими вопросами. На лекциях, когда Джулия задавала вопрос, профессора улыбались и просили ее подойти после лекции, так как знали, что в ином случае все  занятие будет посвящено спору с этой рыжеволосой бестией, как они ее называли. Она была очень привязана ко мне.  Я была старше ее на два года и она считала меня эталоном во всем. Я так и не смогла вдолбить ей, что я была бы счастлива хоть в чем то быть похожей на нее. Она была очень чудной и очень доброй. Помню как она заболела сильно, у нее была высокая температура и я не отходила от нее ни на шаг, оставалась в ее комнате ночи напролет.  Вполузабытьи, она просила меня уйти, пойти поспать.Правда, утром, чтобы успокоить ее, я говорила, что пришла за несколько минут до того, как она проснулась, но она лишь упрямо мотала головой. Потом, когда дело пошло на поправку, она, как то, посмотрела на меня и сказала: --">