Наполеон Ридевский - Парашюты на деревьях

хотя к ней и стремишься как к цели. А что сулит вражья земля, какой сюрприз приготовила она нам, пока мы еще беспомощно висим над нею?

Взгляд скользнул по горизонту. Вокруг ярко мерцали звезды. Ковш Малой Медведицы, который я увидел слева от себя, задрав ручку кверху, выплеснул во вселенную более половины воображаемой влаги — значит, перевалило за полночь. На мгновение показалось, что падение прекратилось и парашют остановился в необъятном воздушном океане.

Замирающий гул самолета, сделавшего второй круг для выброски груза, заставил сжаться сердце. С болью порвалась последняя невидимая нить, что еще несколько минут назад связывала с родным миром.

Справа я заметил несколько светлеющих пятен. То, наверное, прусские хутора. Под ногами чернел лес. На его фоне отчетливо выделялись купола парашютов, на которых опускались мои товарищи. Я видел, как бесследно исчезли внизу один за другим два первых парашюта. «Приземлились без обстрела», — с радостью отметил про себя и старался запомнить направление их приземления. Мельком взглянул на компас, закрепленный на левой руке, но стрелка его беспрерывно суетилась. Решил, что проще будет ориентироваться по звездам. На востоке ярко сияла Венера. Когда я вновь перевел взгляд на один из парашютов, он внезапно потерял форму и застыл неподвижно. Значит, внизу старый лес — и парашют повис на дереве. А предполагалось, что мы высадимся на мелколесье, как значилось на карте. Промелькнула мысль, что под кронами старого леса можно будет и не отыскать облюбованной звезды.

Чувствуя близость земли, я весь поджался, плотно свел ноги, чтобы не покалечиться, если попаду на сучья. Й как раз вовремя успел сделать это — тут же воздух с посвистом зашумел в ушах, и я погрузился во мрак. Надо мной громко затрещали обломанные сучья, падение прекратилось, но до земли я не достал. Внизу так густо темнело, будто там был глубокий колодец. Не пробуя освободиться от лямок, я сразу же схватился за автомат. Прислушался. Было так тихо, что в ушах отдавались тяжелые удары сердца. Быстро отстегнув рюкзак, выпускаю его из рук. Набитый до отказа боеприпасами, радиобатареями, консервами, сухарями, он тяжело шлепнулся внизу. Я прикинул: до земли не менее пяти метров. Обрезать стропы и прыгать опасно — можно поломать ноги.

Глаза быстро привыкли к темноте, и я начал различать вокруг себя оголенные стволы деревьев. Пытаюсь дотянуться до одного, а потом до второго рукой, но мне это не удается — натянутые во все стороны стропы не дают возможности раскачаться. Рассекаю несколько строп с одной стороны кинжалом, и меня сразу качнуло в противоположную сторону, я успел ухватиться за ствол руками и ногами. Обрезав остальные стропы, гулко обламывая на ходу мелкие сухие сучья, я быстро скользнул на землю.

Ощупью нашел рюкзак, забросил его за плечи и вновь настороженно прислушался, сжимая в руках автомат.

И хотя я не встретился ни с одним из девяти своих друзей-разведчиков, которые приземлились где-то рядом, а это должно было занимать меня в первую очередь, мною овладело какое-то особое чувство: я стоял на земле врага, в Восточной Пруссии, откуда Гитлер начал свой кровавый поход на восток. Через многие зимы и лета мы в конце концов добрались сюда, в берлогу фашистского зверя. Значит, скоро ему конец. И хотя каждый из нас не очень верил, что доживет до долгожданного дня победы — об этом мы между собой не говорили, — но все знали — этот день наступит, и ждать его осталось не так уж долго.

Миллионы солдат сражались на фронтах с гитлеровцами, но каждый из них по-своему мечтал увидеть ту землю, откуда пришло столько бед, каждый горел желанием непременно дойти до нее. Здесь, на вражеской земле, лежал конец его долгих тягостных дорог, на которых покинуто так много дорогих жизней. Война должна окончиться там, откуда пошла гулять по свету.

И все же эта тишина, молчаливый в ночном раздумье лес были так неожиданны здесь, что все это было похоже на сон. Я посмотрел вверх: между вершинами сосен сияли звезды. Нет, это не сон. Но не следует отдаваться чувствам, нельзя расслабляться, хотя, возможно, самой судьбой тебе определено в последний раз почувствовать умиротворенную красоту природы, притягательную силу таинственной вселенной.

Несколько раз я подпрыгнул на месте, проверяя, не звякнет ли снаряжение. Автомат, запасные диски к нему, пистолет, гранаты, полевая сумка с картами, финский нож, компас, часы, карманный --">