Станислав Сергеевич Калиничев , Петр Трофимович Кугай - У «Волчьего логова»

над которой тянулись провода высокого напряжения. По ту сторону сетки хозяйничала внутренняя охрана, которая придирчиво проверяла документы даже у фашистских генералов, приезжавших сюда по делам.

Поле перед Михайловским лесом не засеивалось. Зато на протяжении лета охрана тщательно подкашивала траву. Там, в глубоких траншеях, находились помещения для солдат и зенитные установки, а в лесу — скрытые посты.

Но фашистам и этого казалось недостаточно. Всю местность на десятки километров вокруг они разбили на нумерованные районы, зоны, квадраты. Во всех близлежащих селах гитлеровцы проводили «фильтрацию». От хаты к хате ходили фашистские чиновники. С ними староста, полицаи, переводчик. В каждом дворе проверяли всю семью.

С немецкой пунктуальностью они забирали всех, кто хоть чем-нибудь вызывал у них подозрение, и уничтожали. Так, 10 января 1042 года тайная полиция расстреляла в Стрижавке сразу 227 местных жителей^[2]. А через месяц, 12 февраля 1942 года, в донесении начальнику личной охраны Гитлера Ратенхуберу сообщалось:

«…Были проверены усадьбы села Стрижавка… Проверено 476 усадеб. Во время проверки выявлено 14 бывших коммунистических деятелей и активистов. Среди них был один, который принадлежал к ГПУ. Этих лиц, которые представляют большую опасность для сооружений в части шпионажа и саботажа, мы арестовали и отправили в полицию и СД для ликвидации»^[3].

То же самое происходило в близлежащих селах и городах: Виннице, Калиновке, Павловке, Мизяковских Хуторах, Сосонке, Переорках, Самотне, Янове и многих других.

Охраной «Вервольфа» командовал начальник полицейской службы безопасности, бывший полицейский, которому Гитлер присвоил знание генерала СС, — Ратенхубер. Он большую часть времени находился в Берлине, однако обо всем, что происходило в районе «Вервольфа», ему докладывали немедленно. В самой же ставке охраной командовали унтерштурмфюрер СС Даннер и военный комендант подполковник Штреве^[4]. Они создали свои комендатуры во всех прилегающих к району ставки селах.

Приезд в ставку Гитлера и его сатрапов всегда был неожиданным. Из леса быстро выгоняли всех, кто там работал. Всех без исключения. Движение по Киевскому шоссе, которое проходит через Стрижавку и Коло-Михайловку, прекращалось. Местные жители не имели права выходить из хат. Улицы сел, все перекрестки наводнялись эсэсовцами, гестаповцами, жандармами с собаками. Со стороны Винницы появлялись 15–20 легковых автомобилей с зашторенными окнами — так называемая «серая колонна». Ее сопровождали мотоциклы и бронемашины. И только после того, когда фюрер с эскортом сворачивал с Киевского шоссе в лес, движение возобновлялось. Но пока он находился в ставке, патрули всегда оставались усиленными.

Каждая бумажка, что появлялась на свет в этом волчьем логове, строжайше засекречивалась.

В послевоенные годы все чаще стали публиковаться фашистские документы, которые в свое время столь тщательно засекречивались. Издан, в том числе и на русском языке, ряд стенограмм совещаний, которые проводил Гитлер со своими приспешниками в ставке под Винницей.

Теперь мы знаем: вопросами безопасности ставки и близлежащих районов занимался Гиммлер. Известно и то, что в распоряжении местной охраны, вернее — ее составной частью были специальные шпионские школы, из которых высылались лазутчики в партизанские отряды и подпольные организации.

Но, несмотря на тотальный шпионаж, на расстрелы и фильтрацию, на многочисленные воинские подразделения, расположенные вблизи и находящиеся в постоянной боевой готовности, ни один гитлеровец не мог спать спокойно даже в районе ставки своего фюрера.

С начала 1942 года и до 25 сентября 1943-го самими гитлеровцами в районе «Вервольфа» было зарегистрировано 1360 актов сопротивления, которые квалифицировались как покушение на безопасность рейха^[5].

Долгое время не было известно, что это за люди, доставлявшие столько неприятностей оккупантам, какова их судьба. Однако постепенно открываются все новые и новые страницы этой героической борьбы. И пусть пока что не все 1360 актов сопротивления советских людей фашистам возможно описать, но уже сегодня о некоторых из них мы знаем с документальной достоверностью.

Фашисты упоминают в своих донесениях Василия Клименко — «бывшего политрука» и «руководящего коммуниста», который «на допросе ничего не сказал и не показал». Нам больше известно --">