Евгений Тимофеевич Беломестнов - Возвращение к жизни

Об одном прошу тех, кто переживет это время: не забудьте! Не забудьте ни добрых, ни злых. Терпеливо собирайте свидетельства о тех, кто пал за себя и за вас…

Юлиус Фучик

От автора

После войны прошло более сорока лет, а нет-нет, да и проснешься в ночи от собственного стона, перехватит дыхание под нацеленным на тебя длинным стволом немецкого «тигра»… И падают, падают в ржавую от крови траву побратимы мои…

Да, много нас полегло там, на переднем крае. Особенно ребят 1918-1922 годов рождения: тех, кого война застала в армейском строю, кто был сразу же, по тревоге, мобилизован, кто пошел воевать добровольцем.

Память о войне долгие годы дремала во мне. Лишь иногда ее бередили вот такие сны-кошмары, да дети, а потом внуки: «Расскажи как было!» Но пришел срок, и она, память эта, стала основательно меня беспокоить: так, видно, устроен человек — на склоне лет он начинает «подбивать бабки», подводить итоги.

В личном архиве у меня сохранились фронтовые дневники, часть записных книжек, отдельные номера и вырезки нашей дивизионной газеты «Во славу Родины», фотографии друзей-однополчан, объемистая пачка писем, которые я слал с фронта своей невесте, ставшей позже моей женой. Но к домашнему архиву я почти не притрагивался: недосуг было!

А не так давно…

Поздним вечером, когда близкие заснули, занялся я своими бумагами и до утра не сомкнул глаза: заново шел фронтовыми верстами. Эта бессонная ночь пробудила дремлющую память, и она заговорила, стала мучить.

Вот так началось это повествование о моих однополчанах — бойцах и командирах нашей дивизии. Нелегко оно ложилось на бумагу, работа часто прерывалась: память давала сбои, надо было ей помогать. И я поехал в Центральный архив Министерства обороны СССР, поднял документы, относящиеся к ратным делам нашей дивизии.

Можно представить, какое волнение охватило меня, когда я начал лист за листом перечитывать эти свидетельства… Минувшее надвинулось, ожило, заговорило, стряхнув с себя архивную пыль. Знакомые события, даты, имена выплывали из-за пелены времени. Захлестывала радость от встречи с прошлым. И в то же время щемило в груди…

Записки мои — не история 309-й Пирятинской Краснознаменной ордена Кутузова I степени стрелковой дивизии. И дивизию нашу, наверное, не отнесешь к самым прославленным, хотя прошла она боевой путь от Дона до Одера, дала 55 Героев Советского Союза.

Это — документальное повествование о войне, с подлинными именами тех, с кем я лично был знаком, встречался, о ком сохранились сведения в моем собственном архиве. О многих героях соединения здесь, увы, не рассказано. Жаль, но я не знал их близко. Да и по своему характеру вещь эта — не послужной список.

Не претендует она и на полный охват, на обстоятельное описание всех боевых дел и заслуг как дивизии в целом, так и ее бойцов, командиров, а лишь в какой-то мере отражает то, что довелось увидеть, пережить и передумать автору и его ближайшему окружению в те легендарные дни на переднем крае.

I. Берег левый, берег правый

6 августа 1941 года мобилизованные в армию студенты иркутских вузов уезжали поездом на восток. Война разгоралась далеко на западе, а мы высадились на станции недалеко от Читы.

Отсюда, из учебного полка, и пошли первые солдатские письма и открытки моей невесте — студентке иркутского мединститута.

7 августа 41 г.

Валюша!

Сыпем на восток. Страшно трясет, потому пишу урывками на остановках. Так что это послание будет длиною километров сто.

В вагоне шумно и душно. Сейчас только с Леней Соколовским стояли у окна, напевали «Сулико» и любовались быстротекущей местностью. Вдоль дороги тянутся кусты вербы, а за ними поблескивает река. Все это навевает грусть — и мы поем длинные-длинные песни… Из головы никак не выходят сцены прощания. По-настоящему у меня ёкнуло сердце, когда я был уже в вагоне и увидел тебя плачущей…

На станциях бегаем за кипятком и голубицей. Ветер игриво развевает мою шевелюру — чует, что скоро армейский парикмахер сострижет ее, не испытывая при этом никакого удовольствия.

Не печалуйся!

В Улан-Удэ опускаю эту открытку.

16 августа

…Несколько раз брался за письмо, но команда «Становись!» — и карандаш с бумагой прячу в карманы. Так что не просто солдату письмо написать любимой… Учимся в поте лица своего примитивному, но необходимому: «Становись!», «Направо!», «Налево!», «Шагом арш!», «Тверже шаг!» и т. д. и т. п. Трудновато. --">