Дмитрий Зотиков - Последний трамвай

– Уже неплохо. Как к нам попал?

– Попытка убийства немецкого пленного офицера в присутствии командира роты.

– Ух ты! Расскажешь?

– Нет.

– Как хочешь. Немецкий знаешь?

– Три курса университета. Почти свободное владение.

– Да ну! Значит, возьмем тебя сегодня с нами в поиск. Шумаков, Зинченко, бросайте на хрен карты, через час працевать пойдем. А ты, новенький, крепко-накрепко запомни. Все, что увидишь, вместе с тобой и умереть должно. Если хоть полслова сболтнешь, любой из нас тебя кончит и глазом не моргнет. Не взяли бы в этот раз, да уж больно твой немецкий позарез нужон. Сегодня у фрицев Рождество ихнее, так что серьезное рандеву намечается.

         Через час группа из четырех человек была готова к выходу. Все в белых маскхалатах, с трофейными автоматами, финками и по две гранаты немецких у каждого. Вяземцева поставили третьим в цепочку, вслед за Зинченко, молодым невысокого роста парнем, судя по говору, откуда-то с севера. Попрыгали и пошли прямо в начавшуюся пургу.

         "Не на нейтралку идем", – подумал Вяземцев. Но промолчал. Предупреждение командира хорошо запомнил. Через час перерезали колючую проволоку и подползли к линии окопов. Послышалась музыка и пьяные крики. Самое интересное, что кричали по-русски:

– Ты, сука, по тылам ошивался, когда я врагов народа в расход пускал!

         И дальше в таком же духе. Все стало понятно – особисты гуляют из заградотряда. Один из них вылез из землянки и пошел, пошатываясь, по окопу, заодно справляя малую нужду. Шумаков на него – хрясь, и навалился сверху. Придушил немного и на бруствер выкинул. Все очень профессионально исполнил.

        "Интересные дела. Чтобы своих в плен брали, такого я еще на этой войне не видел", – подумал Вяземцев.

         Дальше началось быстрое отступление. Опять под колючку, мимо своего блиндажа и на нейтралку. Особиста тащили по очереди. Пурга, ничего не видно, но Матюхин упорно вел группу прямо на немецкую линию окопов. Немного не дошли, свалились в какой-то ров. Отдышались, проползли по рву метров двести и…   Раздались звуки губной гармошки и немецкая речь. Вяземцев инстинктивно передернул затвор автомата.

– Тихо, – Зинченко навалился на Сашу, – еще одно движение без команды, и ты труп.

         Матюхин вошел в блиндаж, из которого доносились немецкие голоса. Вяземцев зажмурил глаза в полной уверенности, что сейчас начнется стрельба. Но ничего не происходило. Наконец через несколько томительных минут послышался голос Матюхина:

– Заходите, хлопцы, все нормально.

         Дальше начался театр абсурда. В блиндаже расположились четыре немца в полном боевом снаряжении. На столе стояла открытая бутылка шнапса, мелко нарезанная колбаса и несколько зажженных свечей. На полу лежал без сознания связанный немецкий офицер в чине майора.

         Вяземцева начала бить мелкая дрожь. Матюхин похлопал его по плечу:

– Не дрейфь, сейчас все поймешь. У нас тут с немцами взаимовыгодный обмен налажен. Мы им своих особистов поставляем, они своих. Секретов ни те ни другие особо не знают, зато план по "языкам" и мы и фрицы исправно выполняем. Все живы-здоровы, а что еще на этой войне надо.

– Так ведь наших же сдаем!

– Запомни, сынок, – Матюхин зверем посмотрел на Вяземцева. – Особист нашим быть не может. Вот Курт, – он показал на высокого немца, наливающего в этот момент шнапс в стакан,– наш. Он шахтером до войны в Эльзасе работал, когда я уголек в Донбассе рубил. Усек? Так что кто здесь наш, а кто нет, мы тебе сами скажем. Зинченко, доставай сало и самогон.

   Едва расселись в тесном блиндаже.

– За понимание, – командир поднял стакан. – Новенький, спроси-ка у немцев, как у них дела?

         Саша, с трудом вспоминая немецкий, перевел.

         Курт поднялся, взял в руки стакан шнапса.

– Ну и что он так долго балакал?

         Вяземцев почесал в затылке.

– В общем, он всех нас поздравляет с Рождеством Христовым, желает, чтобы эта проклятая война побыстрее закончилась и приглашает всех потом к себе в гости. Да, он обижается, что опять они нам отдают майора в обмен на капитана. Не очень справедливо, говорит.