Василий Владимирович Быков - Атака с ходу

на холоде жар его тела. Гриневич задвигал ногами, будто пытаясь скинуть с себя палатку.

- Что с вами? Что с вами? - испуганно заговорил я, но он уже не ответил. Я начал придерживать его на фуфайке, хотя одной рукой сладить мне с ним было трудно. К тому же, кажется, он перестал узнавать меня и не очень внятно, в нос, как никогда не говорил прежде, вскрикивал:

- Горохов! Горохов!.. Беги! Стой! Ну как же ты!.. Позовите Горохова!..

- Какого Горохова?

Он вдруг содрогнулся, оперся на руки в приподнялся, пристально и недоуменно взглянув мне в лицо широко раскрытыми, но уже вряд ли что выражающими глазами. И, как подрезанный, упал навзничь.

- Кажется, я все...

- Что вы? Товарищ лейтенант! Что вам?

- Ладно. Ты иди, - вдруг внятно произнес он. - Я умираю.

- Что? - вырвалось у меня. Но тут же я понял, что он не оговорился, и я не на шутку испугался. Надо было немедленно что-то предпринять, во у меня не было даже воды - пустой котелок лежал на земле, дождь легонько барабанил по его боку. Не раздумывая, я схватил котелок и вдоль канавы под насыпью кинулся к речке.

Громко чавкая сапогами в набрякшей влагой дернине, я подбежал к берегу - вода тут была глубоковата. Чтобы дотянуться до нее, пришлось стать на колени, и я, вытянув руку, торопливо взмахнул котелком. Но легкий котелок непослушно вихлял на проволочной дужке, не желая погружаться в воду. Я склонился пониже, но тотчас в испуге резко вскинул голову и замер.

На том берегу напротив из туманной дождевой мглы у дороги выскользнул тусклый силуэт в каске, чуть поодаль появилось еще двое - я метнул взглядом в сторону в увидел почти всю цепь, настороженно и скоро шагавшую по истоптанному склону вниз.

--">