Василий Николаевич Ажаев - Далеко от Москвы

вижу тумана, милый. Может быть, он у тебя в голове?

Беридзе повел Ковшова знакомиться с начальником строительства. Батманов разочаровал Алексея. Уж очень был параден: высокий рост, складная подобранная фигура, голова с пепельными прямыми волосами, большой лоб, четкого рисунка губы. В чужом кабинете он сидел, как в собственном.

«Наверное, позер и барин», — невесело подумал Алексей. Его тянуло сейчас к военным людям, попроще и погрубее с виду, в сапогах, с ремнями и оружием.

Молоденькая девушка забежала в кабинет и улыбнулась Батманову:

— Везде вас разыскивала, Василий Максимович. Машина у подъезда.

Начальник строительства поблагодарил ее кивком головы. Инженерам он уделил не больше часу. Алексею не понравился его пристальный взгляд и то, что Батманов в разговоре больше обращался к нему, чем к Беридзе. Алексею казалось, что Батманов изучает его.

— Я возвращаюсь на несколько дней на юг — сдать объект, которым занимался последнее время. В Крым заеду попрощаться с семьей. Оттуда полечу прямо на Дальний Восток. Толковать с вами сейчас о строительстве не к чему. На месте все будет виднее. И вообще нам нечего тут делать. К начальнику главного управления не ходите: я провел у него целый день. Главк уже почти погрузился в вагоны. Все, что нужно строительству, — судя по ведомостям снабженцев, — находится на месте или в пути. — Батманов встал и собрал бумаги в кожаную папку. — Хочу от вас только одного: поторопитесь с выездом. Трудно с билетами, вокзалы забиты тысячами людей — придется проявить энергию и ловкость. Семью с собою берете? — спросил он Алексея.

— Старики не хотят выезжать. Отец всю жизнь провел в Москве. Младшего брата на днях проводили в военную школу. — О Зине, жене своей, Ковшов почему-то умолчал.

— Поговорите еще раз с родителями, может быть, поедут, — посоветовал Батманов. — Им будет лучше с вами.

— Не поедут, — отрезал Алексей.

Они пошли проводить начальника до машины. Батманов, пропустив вперед Ковшова и кивнув в его сторону, спросил Беридзе:

— Вы уверены, что выбрали дельного заместителя? Что-то слишком молод и, вижу, совсем не обрадован перспективой ехать на Дальний Восток. По вашим рассказам я представлял себе совсем другого человека. Лучше бы вам взять солидного инженера. Сейчас, правда, уже поздно...

— Не беспокойтесь, Василий Максимович. Уверен в нем не меньше, чем в самом себе. Он молод, этого никуда не денешь, и житейски неопытен; может быть, даже наивен кое в чем. Но хватка в работе настоящая. Очень способный, настойчивый. Я уж говорил вам: на южной стройке он отлично показал себя, лучше многих маститых. Теперь его опалило войной, он стал злее, повзрослел. Вот увидите, что я прав...

— Ничего против него не имею, беспокоюсь за вас же. Тяжелую задачу предстоит решать, и помощник у вас должен быть надежный.

Батманов вежливо, но суховато простился с инженерами, привычным движением захлопнул за собой лакированную дверцу машины и уехал — величавый и невозмутимый.

— Заслуженный деятель искусств, артист оперы и балета. Где ты разыскал такого начальника? — спросил Алексей.

— Так и знал! — захохотал Беридзе. — Не смотри на меня гусиными глазами и перестань шипеть. Он из того же балета, что и мы. Хоть бы поинтересовался его биографией, о нем столько писали: кочегар, машинист, партийный работник, окончил академию, руководил крупнейшей стройкой в Союзе. И это до сорока трех лет. Таких начальников немного в наркомате. Разве я пойду к плохому? Зря не дадут человеку два ордена Ленина. Его назначают туда, где многие другие не вытянут. Ну, убедил? Нет, конечно! Узнаю тебя, Алеша, насквозь вижу.

— Мне советовал семью взять с собой, а свою оставляет в Крыму? — полувопросительно заметил Алексей.

— У него сынишка тяжело болен туберкулезом, и Анна Ивановна, жена, живет с ним в Ялте.

Инженеры вернулись в управление за документами. Теперь они были свободны. В некоторой растерянности они бродили по улицам.

— В Грузии я ждал тебя, — говорил Беридзе. — Обманул, не приехал. Присох к московским камням, влюбился в какую-то блондинку и даже не позвал на свадьбу. Когда отпраздновали это событие?

— Пятнадцатого июня, в воскресенье...

— Показал бы ее, что ли...

Алексей молча вынул из нагрудного кармана фотографию.

— Славная девушка, — вздохнул Беридзе. — Милое, хорошее лицо, глаза ясные и умные и... какие-то вопрошающие. Покажи ее живую, фотографиям не --">