Павел Агафонович Голицын - Записки начальника военной разведки

1-го мотоциклетного батальона, командиром которого был капитан Карданов.

После того как нам выдали карабины и снаряжение (вещмешки, котелки, фляги, принадлежности для чистки и смазки оружия), начались занятия, основными дисциплинами которых были строевая, физическая и огневая подготовка, знакомство с устройством и возможностями мотоцикла, изучение уставов.

Старослужащие красноармейцы относились к нам, молодым, очень доброжелательно, помогали советами и оказывали помощь по службе.

Ружейные пирамиды и ящики с боеприпасами находились в коридорах, при выходе из спальных помещений. Смысл такого размещения заключался в том, чтобы при подъеме по тревоге красноармейцы, одев обмундирование, при выходе из помещения получали оружие и боеприпасы и организованно следовали к месту построения. Комнат для хранения оружия в то время не было.

Примерно через неделю учебы старшина роты Ковбасня вызвал нас с Виктором Бушиным, критически осмотрел наш внешний вид, дал полчаса на устранение недостатков и по распоряжению командира роты повел нас к командиру батальона капитану Карданову. При входе в его служебный кабинет мы отрапортовали ему громким голосом — представились. Внимательно осмотрев нас и очень доброжелательно улыбаясь, он предложил нам сесть. Мы были до предела напряжены, и, впервые оказавшись с глазу на глаз с таким большим начальником, продолжали стоять. Тогда он объявил нам, что командование батальона выбрало вас для отправки на учебу в Ташкент, в училище по подготовке штурманов для ВВС Красной Армии. Поступление в училище добровольное, разнарядка на два места у нас имеется. Нам давались сутки на обдумывание и доклад принятого решения.

Мой друг Виктор тут же, не задумываясь, ответил за обоих: «Мы согласны». Но капитан, снова улыбнувшись, сказал: «Подумайте и явитесь ко мне завтра». Мы по-военному повернулись кругом и вышли из кабинета, около которого нас дожидался старшина роты. Мы доложили ему о разговоре с командиром батальона. Виктор сразу же набросился на меня: «Чего раздумывать, это же то, что нам нужно, это же наша давняя мечта». У меня такой мечты не было. Не было особого желания стать военным, хотя в то время стать офицером было очень престижно. А вот у Виктора другое дело. Он с детства увлекался авиацией, вел в школе кружок ОСОАВИАХИМа «Юный авиастроитель», делал модели самолетов с резиновой тягой, организовывал соревнования авиамоделистов в поселке, строил и запускал на шпагате воздушных змей, много читал про летчиков. Любимым его героем был Валерий Чкалов.

Спали мы рядом на втором ярусе. Ночь для нас обоих была бессонной. Виктор уговаривал меня согласиться поступить в авиационное училище. Я не соглашался. На другой день мы доложили комбату о согласии Виктора и моем отказе. Докладывать об отказе мне было тяжело, но, как я понял, командир батальона отнесся к этому с пониманием.

Вместо меня с Виктором сдавать экзамены поехал красноармеец Глухов, который не прошел в Ташкенте медкомиссию и вернулся в полк, а Виктор поступил в училище, закончил курс обучения по ускоренной программе. В начале войны он совершил несколько боевых вылетов.

Расставание с Виктором было тяжелым. Мы оба как-будто чувствовали, что больше никогда не встретимся. На прощание Виктор подарил мне свой фотоаппарат «Фотокор», а я ему вручил карманные часы в чугунном корпусе, которые мне купила мама перед призывом в армию. В конце 1942 года Виктор погиб — не вернулся с боевого задания, как указывалось в похоронном сообщении его матери. Для меня это была большая утрата, ведь мы с ним крепко дружили.

Вскоре всех красноармейцев с полным средним и высшим образованием (их было не так много) собрали в учебную роту, именуемую курсами по подготовке лейтенантов.

Кроме газетных материалов и разговоров командного состава, мы не располагали другой информацией, но все понимали, что надвигается война. Вслух не высказывались, но каждый понимал, что договор с Гитлером, заключенный Советским правительством в 1939 году, — это только некоторая отсрочка начала боевых действий.

Занятия на курсах носили организованный характер. Учебные дни были насыщенны до предела. Строго соблюдались воинские уставы, распорядок дня, поддерживалась дисциплина. Требования со стороны младших командиров и офицеров к курсантам были жесткими. Большую часть времени мы проводили в поле — изучали тактику действий мотоциклетных подразделений, --">