Джон Мэддокс Робертс , Розмэри Сатклифф , Энтони Ричес - "Антология исторического романа-18". Компиляция. Книги 1-12

сильней всего я скучал именно по Форуму. В те времена, о которых идет речь, он представлял собой восхитительное скопление преимущественно деревянных храмов, рыночных лотков, лавок ворожей, ораторских трибун, военных монументов и голубятен для священных птиц. Это было идеальное место для неспешных прогулок и праздного времяпрепровождения. Место, в котором можно было обменяться всевозможными слухами. Словом, Форум являл собой сердце всего мира. Теперь же на месте, издавна прослывшем общественным, там, где некогда находился любимый мною рынок, высятся мраморные постаменты, воздвигнутые во славу единственной семьи. Однако не без удовольствия хочу отметить, что нынешние голуби украшают их с таким же рвением, как их пернатые предки облепляли прежние строения.

Вспомнив о своем утреннем обещании, я для начала отправился на Капитолий, в храм Юпитера. Как вы помните, я дал себе слово, что если пожар у Цирка будет благополучно погашен, то я принесу громовержцу в жертву голубя. Теперь настало время выполнить обещанное. Мой личный доход был довольно скромным, а должность далеко не из тех, которые привлекают к себе большие взятки, поэтому приходилось тщательно обдумывать каждую трату.

Натянув край тоги на голову, я вошел в древнее здание, внутреннее пространство которого едва угадывалось сквозь царившую полутьму и дымку. В этом храме можно было почти уверовать в незримое присутствие моих предков, некогда живших на этих холмах в деревянных, крытых тростником хижинах и отправлявших в этом священном месте обряды. Разумеется, я имею в виду храм Юпитера, еще не претерпевший последней реставрации, которая превратила его в жалкое подобие греческого оригинала — храма Зевса.

Я отдал голубя священнику, и птица тотчас была принесена в жертву, очевидно, к великому удовольствию Юпитера. Пока длился этот короткий ритуал, я бросил мимолетный взгляд на стоящего по соседству молодого человека. Его голова также была прикрыта тогой, поэтому я сумел только заметить, что он был приблизительно моего возраста и что ткань его одеяния отличалась от моей по качеству, а застежки сандалий были сделаны в виде полумесяцев из слоновой кости.

Когда я направился к выходу, незнакомец поспешил вслед за мной, очевидно намереваясь заговорить. Оказавшись в широком портике, с которого открывался великолепный вид на город, мы обнажили головы. Черты лица молодого человека с самого начала показались мне знакомыми, но окончательно я вспомнил его тогда, когда увидел поредевшие волосы над совсем еще молодым лицом.

— Приветствую тебя, Деций, наследник славных Цецилиев, — проговорил он, обнимая меня и награждая поцелуем.

Это был формальный жест приветствия, которого удостаивался всякий занимающийся общественной деятельностью римлянин. Однако я ощутил в нем гораздо больше теплоты, чем того требовал обычай.

— Здравствуй, Гай Юлий Цезарь.

Я могу легко различить улыбку читателя даже сквозь разделяющую нас завесу. Но в те времена самое громкое имя в римской истории было еще не прославлено. И молодой Цезарь был известен разве что своими многочисленными и разнообразными кутежами и непомерными долгами. Но однажды, ко всеобщему изумлению, у него проявилось гражданское сознание, и случилось это, когда, находясь на должности квестора, он начал защищать права простолюдинов.

Его новые демократические идеалы изумили немало умов, поскольку представители древнего и весьма многочисленного рода Юлиев, хоть и не отличались особым участием в общественной деятельности, всегда поддерживали аристократов. Нарушил семейную традицию лишь юный Гай, который отдал свои симпатии в пользу популяров. Кстати, мужем его тетки был тот самый полководец Марий, служа у которого мой отец заработал себе прозвище Безносый. Это был жестокий старик. В последние годы жизни, являясь консулом и главой партии популяров, он держал в страхе весь Рим. Надо сказать, у него до сих пор остались почитатели как в нашем городе, так и за его пределами. Насколько я помню, Цезарь был женат на дочери Цинны — сотрудника Мария по консулату. Что ни говори, но уже в молодости Цезарь заслуживал того, чтобы к нему приглядеться.

— Позволь осведомиться о здоровье твоего почтенного отца, — начал он разговор.

— Его здоровью может позавидовать любой фракиец, — ответил я. — Сегодня он выступает в суде. Когда я его покинул, базилика была наводнена сенаторами. Они в --">