Алексей Михайлович Домнин - Матушка-Русь

вскочив, начал остервенело чесаться. Сброшенный соболенок в обиде укусил его за нос. Топ взвизгнул и поднял отчаянный лай. А зверек прыгнул на шкаф и урчал. В шкафу звенела посуда.

Тетка Евдоха огрела Топа полотенцем и вдруг всплеснула руками: соболь тащил к окну огромный кусок мяса килограмма в три весом.

— Стой, стой! — заголосила она.

Бросилась к окну, столкнула цветок и кринку с молоком. Кринка упала в крапиву и лопнула.

Дикарь забрался на чердак.

Тетка Евдоха, кряхтя, поспешно лезла на чердак.

Соболь сидел у трубы и с хрустом грыз мясо.

Тетка Евдоха даже глаза зажмурила от ужаса — мясо стало черным от налипшей пыли.

— Ах ты, ворюга! Я тебе!

Она осторожно пошла на соболя.

— Дикарек, Дикарек, ну иди сюда. — Она уже была совсем рядом со зверьком. Соболь ел мясо, глаза его поблескивали в полумраке.

Осталось только протянуть руку и схватить зверька. Тетка Евдоха медленно тянулась к нему. Соболенок отпрыгнул в сторону, тетка Евдоха больно ударилась лбом о стропила. На голову ей посыпалась пыль.

Соболя уже не было на чердаке. Он пробежал по крыше на ворота, потом на крышу сарая.

Внизу заливался Топ. К нему присоединились еще две собаки. Дикаренок спокойно перебрался на рябину и устроился на толстом суку.

Начали собираться деревенские. Хохотали, переговаривались, указывали на соболя. Прибежала и тетка Евдоха. В отчаянии она запустила в Дикаренка палкой.

— Три кило, почитай, упер, ирод!

И тетка Евдоха решительно направилась к избе Бедуна.

— Забирай куда хошь своего зверюгу, — заявила она Бедуну. — Извел, как есть всю извел.

Бедун поскреб затылок.

— Оно бы можно и в лес снести. В заповедник.

— То есть как в заповедник? — не поняла тетка Евдоха. И вдруг вскипела. — Это соболька в заповедник? Твой он, что ли? Ишь как распоряжается чужим владением!

— Сама же говоришь… Житья нет, мясо украл…

— Мало ли что говорю? — тараторила тетка Евдоха. — На то он и зверь, чтобы мясо есть. И не отдам я его для твоих заповедников. Заведи своего, а потом заповедничай.

Тетка Евдоха гордо прошла мимо собравшихся у рябины женщин и мальчишек, распинала собак, своего Топа подхватила на руки и скрылась за воротами.

Вечером она написала Константину Максимовичу письмо: «Сходи в правительство и скажи, чтобы Бедуну такое указание дали не приставать ко мне. Дикаренка я не отдам ни для каких заповедников».

Отшумели майские грозы, черемухи стряхнули в траву белоснежный цвет, на заливных лугах тесно, словно в одну ночь поднялись длинноногие желтые купавки.

А ночей почти не было. Приходили недолгие сумерки, заря, не успев угаснуть, снова разгоралась.

Дикаренок чувствовал какое-то беспокойство. Стал он зол и раздражителен, забавы его были уже не такими невинными. Однажды он загрыз соседскую курицу. Тетка Евдоха долго потом доказывала, что курица сама на него наскочила и нечего на зверька возводить напраслину.

Дикаренок укусил тетку за палец и убежал в лес.

Лес начинался прямо за речкой. На угоре в него клиньями врезались поля в бархатной хлебной зелени, дальше шли покосы, а еще дальше — чащоба.

Дикаренок ловил в полях жаворонков, караулил мышей под старой березой. Он уходил все дальше и дальше, иногда подолгу не появляясь в деревне.

Обеспокоенная тетка Евдоха отписала Константину Максимовичу: «Дикаренок скучает. Вели прислать ему товарища. Я и двоих держать согласна».

Соболенок в это время был далеко от деревни.

Были теплые сумерки. Тысячи запахов, резких и еле слышимых, знакомых и чужих, заполняли воздух.

Соболенок шел осторожно, обонянием и слухом читал книгу жизни леса. В овраге он натолкнулся на волчье логово. Наблюдал, затаившись, как возятся перед норой большеголовые щенки.

В еловой заросли он гонялся за рыжей белкой и упустил ее. Раздраженно фыркнув, начал точить когти о кору ели.

Инстинкт говорил соболю — в тайге нужно быть осторожным. Он шел, затаиваясь при каждом шорохе.

По старой поваленной лиственнице соболь перебежал через овраг. И замер. На лиственнице мелькнула тень. Кто-то очень знакомый и в то же время чужой бежал по его следу. Дикарь почуял соболя.

Чужой соболь остановился на вывороченной корявой лиственнице и заурчал. Дикаренок осторожно и доверчиво двинулся навстречу. Чужой сжался, оскалился. Дикаренок постоял в недоумении, ласково мяукнул. Это совсем --">