Алексей Разин - Исторические рассказы и биографии

ему слышалось здесь и там повторяющееся его имя; потом ему представлялись мастерские ремесленников, выучившихся в его школе, богатые конторы других его воспитанников — ему было сладко: и на его долю выпало наслаждение!

И как бы то ни было, хотя он, собирая свои богатства, и не думал о том, чтобы когда-нибудь принести их в дань потомству, дань эта все-таки принесена — и имя Стефана Жирарда должно повториться в истории человечества: он жил не даром, хотя это случилось совершенно неожиданно.

Я видел его практическую школу. Она выстроена роскошно, по плану, им самим предположенному: посреди огромного сада стоит, как храм, мраморный дворец; вся лестница из мрамора; паркетные полы, внутри дома, устланы коврами; вся мебель в школе из красного дерева; кафедры покрыты сукном. Под великолепным портиком стоит статуя Жирарда, перед которой водивший меня по школе молодой человек склонился с самым благородным уважением.

Может быть, и это предчувствовал Жирард, сидя в креслах, и с улыбкой перечитывая свое завещание. Должно быть, ему было очень приятно, так приятно, что душа его приобрела даже несколько прежней гибкости, потому что в том месте, где запрещалось совершенно преподавание мертвых языков в его школе, он с чрезвычайно доброй и стариковски-плутоватой, улыбкой приписал:

«Но детей, имеющих к изучению этих языков особенное призвание, следует учить им».

Мне было весело припоминать завещание Жирарда, и я не заметил, как прикатил к тому месту, где нужно было пересесть на один из пароходов, ежедневно спускающихся по Гудзону к Нью-Йорку.

Небо было чисто; воздух спокоен и влажен. Луна сзади освещала струйки реки, по которым темнела длинною полосою морщина, оставленная на реке бегом нашего парохода. С обеих сторон, в сумраке ночи, как клубы дыма, чуть виднелись безмолвные берега. Никакого звука не слышно было вокруг, кроме мерных ударов паровой машины; никакого света не было видно, кроме серебристого отлива луны, да золотых искр, что, как перья на шлеме, раздувались над трубой нашего парохода, блестя, взвиваясь и исчезая, как падучие звездочки.

И смотрел я, задумавшись, на широкую реку, которая и теперь еще казалась дика; и мне чудилось, что я вижу ее в то время, когда впервые пускались по ней предприимчивые Европейцы на своих послушных лодках; в то время, когда еще человек не поколебал девственного величия дикости ее берегов.

КОНЕЦ

Примечания

1

Все, что тут говорится о лезвии сабли, о виде нелюбимого человека и об избежании этой муки — вовсе не вяжется с предыдущим, — какая-то ненужная приставка. У Саади часто попадаются такие нравственные изречения, которые нейдут к делу.

(обратно)

2

Все лишние прибавки и вставки этого рассказа с намерением оставлены, потому что без них нельзя составить себе ясного понятия о Саади и его Гюлистане.

(обратно)

3

Это говорит мусульманин.

(обратно)

4

Чистилищем, по учению католической западной церкви называется место, где будто бы грешники страдают для того, чтобы очиститься и просветленными перейти в рай.

(обратно)

5

31 фут ширины и 15 ½ футов вышины.

(обратно)

6

Город в нынешней Бельгии, Liège.

(обратно)

7

Паллада или Минерва, или Атэна, или Афина — языческая богиня мудрости, искусств и войны. Она изображалась со щитом в руке, а на нем — голова Медузы, с змеями вместо волос. Грудь ее была защищена эгидой из чешуи чудовища, от которого она избавила Ливию. Возле нее изображалась сова, эмблема мудрости, и разные математические инструменты. Эгидой несправедливо называется щит Минервы.

(обратно)

8

Здесь игра слов Shakscene значит прислужник при сцене, буквально: потрясающий декорациями; Shakspeare значит потрясающий копьем, боец.

(обратно)

9

Авраамия Палицына «Сказание о Осаде Троицкого Сергиева Монастыря». Изд. второе, 1822. Москва. Стр. 38.

(обратно)

10

Сказание Палицына, стр. 68, 69.

(обратно)

--">