Октавиан Стампас - Рыцарь Христа

Швабию, обойти по краю Шварцвальд, подняться вверх, пересечь сланцевые горы и прийти сюда, в Вестфалию. Да, Христофор, сей славный и памятный день я считаю отправной пристанью, на которой я расстался с детством и пустился в путешествие по новой жизни, полной счастья и страданий, потерь и обретений, разочарований и восторгов. Доселе жил я, как росток пшеницы, прозябающий хоть и на краю поля, но еще не изведавший ни холодов, ни ливней, ни сладости солнечного тепла после ухода ненастья. Словом…

В то утро, задолго до рассвета мы с моим старым дядькою и оруженосцем Аттилой отправились удить рыбу. Поначалу клевало слабо, и Аттила начал было покряхтывать, потом, на зорьке, рыбы, будто сговорившись, взялись хватать приманку, только поспевай выдергивать. Когда же солнце взошло и стало немного припекать, рыбалка снова заглохла, словно какая-нибудь из пойманных нами рыб ухитрилась улизнуть из садка и сообщить остальным, что двое злоумышленников под видом того, что из любви к обитателям реки решили подкормить их, на самом деле с помощью подачек улавливают карасей, окуней и угрей, дабы затем предать смертной казни и полакомиться. Прошло немало времени, а удочки наши оставались в праздности и унынии, и Аттила начал возмущенно переминаться и пыхтеть, а следовательно нужно было ждать, что он заговорит о неоспоримом преимуществе рыбалки на Дунае по сравнению с Рейном.

— Вы только посмотрите, сударь, что эти распропащие рыбные сарацины с нами выделывают! — промолвил он, нарушая священную тишину рыболовного утра. — Как будто черти позвали их на свадебный пир к самому Люциферу.

— Неужто ты полагаешь, что сатана захочет жениться в тот же самый день, когда венчается наш император с нашей императрицей? — с сомнением опроверг я догадку моего оруженосца.

— Ох не знаю, — пожал плечами Аттила. — Император-то могуч, да только и он не указ врагу рода человеческого. Хотя…

— Что — хотя?

— По всему судя, кабы чорт^{note 2} удумал жениться, непременно позвал бы на свадебный пир нашего Генриха.

— Опять ты за старое, несносный болтун! — возмутился я, как возмущался всякий раз, когда Аттила, принимался ворчать в адрес императора. — Охота некоторым повторять базарные сплетни! Да и вообще, зачем, скажи на милость, пришла в твою голову мысль о свадьбе чорта?! Разве может чорт жениться, если он прикован к самому центру пекла и не в состоянии даже пойти посвататься? Да и кто, ответь мне, будь любезен, согласится отдать ему свою дочь?

— Не скажите, сударь, — расплылся в улыбке старый плут, — помнится, у нас в Вадьоношхазе у рябого Иштвана было, если помните, пять человек дочек, и одна другой хуже — одна косая, одна щербатая, третья сухоручка, четвертая страшна, как проказа, а пятая — рябая, точь-в-точь свой папаша. Так вот он бы хоть всех их за нечистого отдал и до самого нижнего ада бежал бы да кланялся и спасибо говорил. Нет, сударь, что ни говорите, а много на свете есть баб, которые хоть за чорта лысого, только бы замуж.

— Они-то, может, и готовы, да он согласится ли на таких, которым уж все равно за кого, лишь бы взяли? — улыбнулся и я.

— То-то и оно, — вздохнул Аттила. — Вот и говорят, что молодая императрица чудо как собою хороша. Жаль, что мы не успели приехать, когда ее венчали на царство.

Я щелкнул языком, тоже сожалея об упущенном зрелище. Оставалось утешаться, что по ритуалу бракосочетание происходило не до, а после торжественного дня возложения на невесту императорского венца. Тут до меня дошло, что в последней своей сентенции Аттила снова сравнивал императора с сатаною, и я принялся не на шутку бранить упрямого моего слугу.

— Вовсе я никого такого не имел в виду, а просто… — виновато моргал Аттила. — А у вас вон клюет, сударь, а вы не видите.

— Врешь ты все, ничего у меня не клюет, а ты только хочешь перевести разговор.

— Именно, сударь, как раз я хотел перевести разговор с чорта на совсем противоположное, и спросить вас, поскольку вы всяческие науки превзошли и непременно знаете ответ на один .вопрос, который меня мучает, а как соберусь спросить у вас, так непременно забываю, о чем хотел спросить.

— Что еще такое? Ну спрашивай, если снова не забыл.

— Эх ты!.. Кажись, опять забыл! А, нет, вот что. Скажите мне такое. Почему это Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа иной раз называют рыбой. Что общего может быть у Сына Божьего с этими ненавистными созданиями, которые вот уже почти битый час издеваются над нами и никак не --">