Сергей Владимирович Жук - На восточном порубежье

его крик на набережной был слышан.

— По грехам и страдания! Сколь люду русского загубил? Сколь глумился над верою нашей?

— Гвардейцев вокруг Зимнего дворца, по более, чем в Петропавловской крепости солдат!

— То Меньшиков окружил дворец стражей. Боится светлейший власти лишиться.

Внимание Афанасия Шестакова привлекла группа прислуги. Мужики, спустившись на лед дворцового пруда, принялись его колоть, спешно выбрасывая куски на берег. К ним присоединились большим числом гвардейцы, и скоро пруд около гавани, Дворцовая канавка и даже сама Нева вдоль набережной были очищены ото льда. В гавани спустили на воду небольшой шестивесельный бот.

— Что происходит? — полюбопытствовал Афанасий у одного из гвардейцев.

— Петру Алексеевичу полегчало! — радостно сообщил солдат. — Может пожелать по воде прогуляться, вот и велели лед взломать. А тебе чего надобно? Гляжу, давно уже здесь толчешься.

— Мне бы браток в Кабинет Его Императорского Величества челобитную подать. Может подсобишь, а я уж отблагодарю!

— Во дворец сейчас лишь по личному приказу князя Меньшикова пускают, — засмеялся служивый. — Да и не к чему тебе сюда, съехала канцелярия.

— А мне теперь куда податься, далеко ли она съехала? — Несколько растерялся Афанасий.

— На Васильевском острове ищи канцелярию, бумаги велено было свести в новой здание, где ныне коллегии обосновались и сенат заседает. А ты сам откуда будешь? — Полюбопытствовал гвардеец.

— Из Сибирской губернии. Слыхал про Якутский острог, что на реке Лена?

— Нет браток, не слыхал. Ты бы лучше шел от сюда. Тревожно здесь. Вон видишь, офицер наш идет. Не ровен час, велит всех зевак гнать с набережной.

4

Миновала неделя прежде чем Афанасий Федотович Шестаков продолжил поиски канцелярии. Да и как иначе, если обязанностей по хозяйству становится все более, а в отношениях с хозяйкой Авдотьей Марковной наметились серьезные перемены. В постояльце она души ни чаяла, люб оказался якутский казак, да и без мужика и наследников сгинет хозяйство. Вот и замыслила хозяйка окрутить мужика. Дюж еще сибиряк, в раз бабу обрюхатил, не в обиду усопшему муженьку.

Авдотья, баба еще молодая, рожать в самую пору, а Афанасий хоть и в годах, но под венцом не хаживал, все бобылем на службах маялся, чем не пара. Если говорить о Афанасии, то ему тоже люба Авдотья, а теплая сытая жизнь так сладка оказалась, что он даже не ведал ранее.

— Не буду мешать Афанасию, — рассудила баба. — Пущай со своими прожектами побегает. Знаем мы наших сенаторов, до них не достучаться. Умается любый, да успокоится.

На Васильевский остров добраться дело серьезное. Нарытые по всему городу каналы, то и делу пересекают улицы, что делает движение по ним крайне затруднительным, но зато сами каналы и реки скованные льдом представляют для Афанасия Шестакова наилучшие дороги. Уж где, а в Сибири к ним привыкаешь, там кроме них ни чего более и нет. Привычно запряг казачий голова в сани хозяйскую саврасую кобылу и ходу.

Миновав улочки Литейного, саврасая вынесла сани на лед реки Фонтанка. Повеселел Афанасий, это тебе не пешком по незнакомому городищу шастать. Там только и гляди, что бы не заплутать, или от ямщика проезжающей кареты кнутом не получить. Лед конечно не как в Сибири, жидковат малость, но ничего, сани держит.

Скоро с левой стороны потянулся сказочной красоты лес. Афанасий сразу смекнул, что это сад, летняя резиденция царей. Вон и здание дворца просматривается. Поскромнее и меньше Зимнего будет, но столь ухожен, и в окружении сада смотрелся дивно и законченно.

Миновав Летний сад, казачий голова выехал на лед Невы, прямо напротив Петропавловской крепости, и вдоль уже знакомой Дворцовой набережной направился к Васильевскому острову. Поспешая, Афанасий даже не обратил внимание, что карет и гвардейцев возле Зимнего дворца стало еще более.

Приблизившись к Васильевскому острову он сразу разглядел длинное здание, в три этажа. Строительство его еще продолжалось, но в готовой части чувствовалась жизнь. Редкие сани и скромные повозки говорили о малолюдстве. И действительно, зайдя в здание, Афанасию Шестакову пришлось долго хаживать по коридорам, прежде чем отыскал достойного внимания служку.

— Мне бы кого из дьяков или приказчиков. Челобитную требо подать императору Петру Алексеевичу, — молвил он.

Служка высокомерно взглянул на Афанасия, и с --">