Владимир Николаевич Дружинин - Град Петра

Гость отпивал мелкими глотками, нежил чарку, нюхал водку, настоянную на чесноке. Мотнул головой, выдохнул:

   — Убийственный у вас эликсир.

За царя глотнул отважней, поперхнулся.

   — У нас многое убийственно, — сказал посол. — Климат строже здешнего в десять крат. А вы всё удаляетесь от ваших виноградников.

   — Наш кантон на скалах. Существование скудное, светлейший князь.

Смекай — куска пожирнее ищет. Почто же нигде не прижился? В Риме хорошего уменья достиг, коли верить справке. Однако вскорости убрался оттуда. Кочевал по германским княжествам. В Дании укреплял форты на дальних островах. Стало быть, командовал работными. Гнать его не гонят, но и не удерживают...

Архитект рассеянно ковырял студень. И вдруг уронил вилку, подался вперёд.

   — Когда вашей светлости угодно будет меня отправлять? Я весь к услугам.

Ишь заторопился! С чего бы?.. От долгов разве... Измайлов собрал листы договора — немецкий его список — и протянул архитекту почти сердито. Ну, хватит пустых слов, пора к делу! Посол придвинул к себе русский список контракта.

«Во имя господне, в Копенгагене, апреля в 1 день, лета 1703 года. Аз, Андрей Петрович Измайлов, оратор чрезвычайный ко двору его величества датского...»

Одна слава, что чрезвычайный... Скрытая издёвка в каждой строке, разузоренной писцом не в меру.

«Во имя и по указу его царского величества, великого князя Московского, обещаю господину Тренину, архитектонскому начальнику, родом итальянину...»

Поди-ка и полковничья лента ему припасена... Тут Тренин, а в другом месте Трезин. Бестолков стал Ефрем.

«...который здесь служил датскому величеству и ныне к Москве поедет его царскому величеству государю моему служить в городовом и палатном строении... Плата ему 20 червонных в месяц... сверх того обещаю, как явно показал искусство и художество своё, чтоб ему жалованье прибавить».

Карман вывернем для иноземца. А тут гроши считай, на свечах выгадывай...

«Обещаю также именованному Трецину, чтоб временем не хотел больше служить или если воздух зело жесток здравию его, вредный, ему вольно ехать куда он похощет...»

И опять ему червонные на подъём... Что ж, бери архитекта, Пётр Алексеич! Поглядел бы ты на него сейчас — вид имеет, будто равнодушен к твоим милостям. Положил листки на колено, зевнул непочтительно.

   — Больше мы предложить не можем, — сказал посол сухо. — Его величество ведёт войну.

   — Простите меня, я не спал ночь. Сумасшедшее море... Нет, нет, я премного благодарен царю.

Странен архитечт... Обычно ведь выведывают, каковы обещанные золотые, любекским ровня или дешевле. И почём в России соболя.

   — Осмелюсь спросить, ваша светлость. Передают за достоверное — при рождении царя взошла необычайно яркая звезда. Так ли это?

   — Не слыхал, господин мой.

   — Да поможет бог его величеству. Он, должно быть, сейчас на поле брани.

   — Там снег на поле, мой господин. В снегу не воюют, как вам известно.

Посол поднялся, желая окончить пустой разговор и выпроводить докучливого швейцарца.

* * *

А Пётр не ждёт, пока весна растопит зимний покров, пока просохнут дороги.

   — Время, время, время...

Диктуя подьячему, он словно мечется в клетке. Чертовски тесно, душно стало в Шлиссельбурге. Стены, израненные ядрами, покорённые в жестоком бою, сегодня почти ненавистны.

   — И чтоб не дать предварить нас неприятелю, о чём тужить будем после.

Шереметев^[6] где-то в пути, царь зовёт его, торопит. За стеной Ладога гулко ломает лёд, силится смыть в Неву, Скорее собрать войска, скорее...

Шлиссельбург — это город-ключ. Тем и важен сем древний русский Орешек. Ключ, отпирающий море. Осталась последняя преграда близ устья Невы — Ниеншанц.

Для Петра он — Шлотбург, крепость-замок.

Карл воюет в Польше, считает главным противником короля Августа^[7]. Тем лучше. Для защиты Ингрии, приморской своей провинции, он выделил силы второстепенные, но всё же значительные, армию и флот. Противник в обороне, на позициях зимних. Надо начинать кампанию, опередить.

   — Зело дивно, что так долго суда делают, — диктует Пётр дальше, — знать, что не радеют.

Часть армии двинется по Неве. Не сидеть же, пока в Лодейном Поле достроят фрегаты. Малые суда — это лодки, четыре либо шесть гребцов в каждой. Широкие, остойчивые ладожские соймы, на которых веками плавали рыбаки, торговцы, перевозчики.

Так пусть --">