Борис Львович Васильев - Владимир Красное Солнышко

на своего отца…

— Я сказал!.. — как отрубил великий князь Святослав и, не прощаясь, вышел из великокняжеского дворца теми же грохочущими шагами конунга.

— Что нам делать, Свенди? — растерянно спросила великая княгиня своего друга и соправителя, грозного защитника Киева великого воеводу Свенельда, слышавшего весь разговор. — Он убьет Владимира в пути…

Либо княгиня Ольга забыла, что внук слышит каждое ее слово, либо хотела, чтобы он слышал все.

— Наш внук доберется до Новгорода водным путем, — как всегда спокойно и обдуманно, сказал Свенельд. — Он возьмет с собой своих богатырей, гридней и охрану. Кроме того, среди гребцов будут мои люди.

— Святослав знает твоих людей.

— Тогда это будут твои люди.

— А в Новгороде?

— Новгородский посадник Радьша пьет из моей ладони. Рядом — рубеж, и Владимира всегда успеют переправить за границы Новгородской земли.

— Но по дороге в Смоленск…

— Дорогу в Смоленск держат под присмотром разъезды младшей дружины смоленского князя Преслава.

— Но я…

— Не волнуйся, моя королева, — усмехнулся воевода. — Я переправлю в Новгород вослед за Владимиром его матушку, мою внучку Малфриду.

— Как же он там, в Новгороде? Кругом чужие, незнакомые. Другие обычаи, другие привычки…

— Среди чужих всегда свои найдутся, не тревожь себя понапрасну.

3

Владимир начал свой путь в настороженной, таинственной тишине. Молчаливые гридни переодели его в скромный наряд оруженосца и вместе с Ладимиром глухими переходами провели еще до утренней зари и в полной темноте на малую пристань. Там стояло черное судно, на которое друзей и посадили. Здесь их ожидал Добрыня:

— Дай руку. Проведу.

— Куда?

— Куда надо. Ладимир, держись за княжича. И чтоб без звука у меня!

Провел их на нижнюю палубу трехпалубной торговой насады, старательно спрятал под грудой веревок. Где-то совсем рядом лежали и богатыри, и это вселяло в княжича Владимира уверенность, что ни с ним, ни с Ладимиром ничего плохого случиться не может.

В тихой предрассветной мгле гребная насада отвалила от малоприметной пристани. Гребцы без единого всплеска опускали весла в воду, сильными гребками посылали судно вперед и столь же осторожно поднимали весла, беззвучно занося их для нового рывка. Войдя в Днепр, обогнули откос Дворцовой горы и, прижимаясь к правому берегу, повели тяжелое судно вверх по течению.

Когда судно отплыло подальше от дозорных глаз Киева, раздвинув веревки, в щель заглянул Поток. Как всегда улыбающийся от уха до уха.

— Наверх, без грохота. Скроетесь в пристройке кормчего. Княжича отведу сам.

Владимира с Ладимиром спрятали в пристройке, вскоре туда пробрался и Добрыня. Он почему-то боялся дышать на палубе и теперь шумно отдувался. Затем в пристройку без всякого уведомления вошел рослый молодец с развернутыми, широкими плечами опытного воина. Коротко, по-дружинному кивнул головой.

— Я, княжич Владимир, воевода личной дружины великой княгини Ольги. Зовут меня Яромиром, тебя, дядька Добрыня, знаю, и ты меня знаешь.

— Знаю, — сказал Добрыня. — Только почему ты не в белой с золотом рубахе?

— Белый цвет ночью заметен, Добрыня Никитич, а нам всем светиться ни к чему. Внизу на веслах не рабы, а мои воины. Все, кроме загребного и кормчего с помощником.

— Что, от этого мы быстрее плывем, что ли?

Добрыня ворчал не от ворчливости характера, а от несогласия с назначением нового защитника для княжича, защищать которого было клятвенной обязанностью его богатырей.

— Великая княгиня повелела мне доставить в Господин Великий Новгород новгородского князя Владимира целым и невредимым, Добрыня Никитич. Охота за ним уже идет, и ты, князь новгородский Владимир, на верхней палубе не появляйся.

— Это ж почему?

— Потому что опасаюсь стрел.

— Что ж, нам с ребятишками под палубами задыхаться? — продолжал ворчать Добрыня.

— Можно лежать на второй.

— А почему не на верхней?

— Потому что на верхнюю палубу стрелы залетают, Добрыня Никитич.

— Не только стрелы, но и свежий воздух тоже залетает. А мне муторно…

— Таково повеление великой княгини Ольги, — жестко сказал Яромир. — Нападения с воды не ожидаю, но мечи и стрелы должны быть под рукой.

— А где ожидаешь? — спросил Владимир. — Может быть, в Смоленске?

— Смоленский князь Преслав не признал власти Святослава и отложился от Киева.

--">