Руфин Руфинович Гордин - Шествие императрицы, или Ворота в Византию

выплачивать ежегодно три тысячи аспр на содержание нашего брата принца Орхана. Пусть он будет надежен относительно наших намерений…

Это стало полной неожиданностью и заставило послов распрямиться. Ведь принц Орхан, укрывшийся в Константинополе, был главным претендентом на престол османов. Если Мехмед столь умягчился, то… то это могло значить, что либо он уверен в незыблемости своей власти, либо такой мерой выказывает свое презрение к отступнику, а может, то и другое вместе. В любом случае это казалось им добрым знаком. Но более всего — клятва на Коране.

Восседавший ниже султана великий везир Халил одобрительно качал головой при каждом слове своего повелителя. Да, так поступил бы и покойный султан Мурад — да пребудет он вечно в памяти и молитвах правоверных, — великий и непобедимый правитель, светоч мудрости и знаний, грозный воин Аллаха, его повелитель и друг, высокий друг. Он оказывал покровительство императору Константину, сильный и могучий — слабому и немощному.

Величие Византии было все в прошлом. Воины Аллаха потеснили ее. Пощаженной осталась лишь одна столица. Да, Константинополь — все, что оставалось от некогда грозной империи, диктовавшей свою волю народам Европы и Азии. Да и сама столица усохла. Когда-то самый многолюдный город на всем Востоке, он ныне пребывал в упадке и запустении.

Послы Константина, пятясь, покинули залу, давая место другим. Они были удовлетворены: султан поклялся обеспечить безопасность Константинополя, это было главное.

Император Константин выслушал их с приветливым лицом. Ему казалось: главное достигнуто. Но чем долее он размышлял, тем более червь сомнения точил его душу.

— Можно ли верить клятве Мехмеда? — вопросил он на совете.

— Нет! — тотчас воскликнул патриарх Григорий.

— Нет, нет и нет, — в один голос отозвались остальные министры его правительства.

— Как же нам поступить?

— Готовиться к войне и просить помощи у единоверцев на Западе, — отвечал за всех секретарь и наперсник императора Франдзис.

Глава первая Нетерпение

Я желаю и хочу лишь блага той стране, в которую привел меня Господь. Он мне в том свидетель. Слава страны создает мою славу. Вот мое правило; я буду счастлива, если мои мысли могут сему способствовать.

Екатерина II

Голоса

Всемилостивейшая Государыня! Готовясь теперь к открытию области Таврической, повергаю к освященным Вашего Императорского Величества стопам мои усерднейшие мнения о установлении сей области.

…Из разных мест выписал я колонистов, знающих экономию во всех частях, дабы они служили примером тамошним жителям. Но сия пространная и изобильнейшая земля в России не имеет еще и десятой доли жителей по ея пропорции, и для того я осмеливаюсь всеподданнейше просить о подаянии следующих к населению способов:

1. Дьячков заштатных, которых Синод отдаст на поселение, позволить перевезти на места тою суммою, что была назначена для переселения татар; из сих денег употребится и на обселение ставропольских калмык. Помянутые дьячки имеют быть военными поселенцами. Из сего выйдет двойная польза, ибо получатся и хлебопашцы и милиция, которая вся обратится в регулярные казацкие сотни и будет неисчерпаемым источником воинов…

2. Дозволить всем старообрядцам, которые переселятся на места, лежащие между Днепром и Перекопом… отправлять служение по старопечатным книгам.

3. Пошлинный сбор в самом полуострове столь мал с привозных товаров, что едва достанет на содержание страны. Если бы было благоугодно… оный с Таврического полуострова совсем снять, то сим сократится стража и привлеклись бы многие жители из-за границы.

Потемкин — Екатерине II

Замешательства крымские еще поныне не успокоились… Сии, хотя не люди, умеют, однако же, из всякого случая делать нам пакость…

Румянцев-Задунайский — Потемкину

…греков призревать, желающих поселиться в Керчи и Еникале с семействами их, на иждивении нашем и наших кораблях, здания храмов и дома строить за счет казны…

Потемкин — Ал. Орлову

Сиятельнейший Калга султан Шахин-Гирей, мой почтеннейший приятель! Я имел сугубое удовольствие получить два всеприятнейшия ваши письма, которыми вы меня почтить восхотели, и в оных найти выражение сантиментов вашего сиятельства… Ваше сиятельство, учреждая все поступки и деяния ваши к --">