Робин Янг - Реквием

переливался различными оттенками синего и розового. Он выглядел то темно-синим, то сапфировым, то розовым, то фиолетовым. Местами ткань была прострочена серебряными нитями. Казалось, плащ покрыт рыбьей чешуей. Юноша знал: этот человек главный, потому что он руководил церемонией, но его лицо скрывал капюшон, сшитый из той же ткани, что и плащ. Края капюшона свисали почти до груди. Удивительно, как он не сбивался с пути.

— Ты поступил мудро, избрав этот путь. — Голос у человека в блестящем плаще звучал густо и слегка приглушенно. Ты стойко держался, не поддавшись искушениям и страху. Теперь тебе предстоит последнее испытание, самое серьезное. Но ты его выдержишь, если будешь повиноваться мне. — Человек на секунду замолк. — Отвечай, ты будешь повиноваться мне отныне и впредь?

— Буду, — выдохнул юноша.

— Тогда докажи! — рявкнул человек в блестящем плаще, сбрасывая капюшон.

Юноша в ужасе отшатнулся. На него, скалясь, смотрел человеческий череп. В изменчивом свете свечей кости казались призрачно желтыми и массивными, а пустые глазницы зияли дьявольской чернотой.

Юноша, конечно, знал, что это просто маска, он даже успел мельком разглядеть в глазницах черепа темные человеческие глаза, но это ничего не меняло. Ужас по-прежнему сковывал тело. Готовое вырваться из груди сердце бешено колотилось. А человек тем временем выхватил из складок похожего на рыбью чешую плаща небольшой золотой крест.

— Плюнь сюда.

— Что?

— Докажи, что он над тобой не властен. Докажи, что ты предан лишь мне одному, как и все присутствующие здесь братья.

Юноша метнул тревожный взгляд на фигуры, теперь выдвинувшиеся из тени. Их лица тоже закрывали маски. Белая оленья голова на кроваво-красном фоне.

— Плюнь! — снова прозвучал приказ.

Чувствуя на себе пристальные взгляды людей в оленьих масках, юноша наклонился над протянутым крестом, с трудом собрал в пересохшем рту слюну, закрыл глаза и плюнул.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

Бордо, королевство Франция 23 ноября 1295 года от Р.Х.

Матье сжал рукоять меча еще сильнее и взглянул на командира стражи в поисках поддержки. Тот стоял набычившись, не сводя глаз со входных дверей. По лицу Матье стекали струйки пота, но он не решался поднять руку, чтобы их утереть. Двери снова затрещали от громоподобного удара. Девять стражей в переднем зале вздрогнули. В последовавшей затем тишине слышалось их напряженное дыхание. От следующего удара массивные дубовые двери раскололись. На каменные плитки полетели щепки, затем из образовавшейся дыры высунулся торец обитого железом бревна. Через пару секунд двери были окончательно выбиты и в зал хлынули королевские гвардейцы.

Матье стоял, парализованный страхом. Ему исполнилось всего девятнадцать, отец совсем недавно пристроил его на службу у знатного барона. В голове роились обрывки молитв. «Боже милостивый, избави меня от погибели». Затем прозвучал приказ командира, и Матье заставил себя двинуться вперед. На него шел гвардеец. Матье успел разглядеть ромбовидный щит с ало-голубыми символами, такого же цвета была у гвардейца накидка, надетая поверх кольчуги. Вокруг стражей разгорелось сражение. Оглушительно звенела сталь мечей, трещали щиты, гулко топали ноги гвардейцев в тяжелых сапогах. Они все были облачены в длинные кольчужные рубахи и железные шлемы, а стражей защищали только плотные кожаные безрукавки и подбитые войлоком набедренники.

Матье каким-то чудом удалось отбить удар, направленный в голову, но гвардеец ударил снова, свирепо, чуть не выбив из его руки меч. Бежать было некуда, гвардеец наступал, прижимая Матье к стене. Пот заливал глаза. Юноша отчаянно вскрикнул, попытался оттолкнуть гвардейца, неуклюже махая мечом, увернулся от быстрого удара в бок, отбил другой, направленный в грудь. Гвардеец небрежно уклонялся от меча Матье, а затем неожиданно ткнул ему в лицо своим щитом с рельефным металлическим украшением в центре. Из носа потекла кровь. Шатаясь, Матье попятился к стене, продолжая махать мечом. А потом все кончилось. Изловчившись, гвардеец всадил острие меча ему под мышку, не прикрытую кожаной тужуркой. Матье снова вскрикнул, когда гвардеец, хрипя, извлек лезвие из его плоти и, уронив меч, сполз на пол, оставляя на стене широкий красный мазок.

А гвардейцы все прибывали на помощь своим товарищам, хотя в этом не было нужды. Стражи были повержены. Все случилось очень --">