Иван Иванович Фирсов - Морская сила (Гангутское сражение)

Македонским.

После недавней победы над извечным соперником, Данией, на Балтике вновь безраздельно воцарилась шведская корона. Россия и Речь Посполитая, Прус­сия, Померания и Голштиния совсем не имели флота, а датская эскадра весной приниженно капитулирова­ла и уступила без боя проливы шведскому десанту.

В сенате задавали тон королевские советники Ак­сель Делагарди, Карл Гилленшерн, Кнут Поссе, Ар-вед Горн.

Первый напомнил сенаторам о недавних победах:

— Наш достославный король, едва ступив на Дат­скую землю, поставил на колени короля датского Фредерика, и отныне Зеландия в проливах будет слу­жить нашим интересам.

Делагарди вторили остальные советники. Теперь шведская корона властвует над Балтийским морем. Разгром войск царя Петра утвердил монополию Швеции в сборе таможенных пошлин. Наши купцы нако­нец-то обретут главенство в торговле с Лифляндией, Эстляндией, Курляндией и будут задавать тон всем пришельцам из Европы. Там всегда собирают добрый урожай хлеба — подспорье для Швеции, — черпают корабельный лес британцы и голландцы. Их купечес-кие суда всегда норовили обходить стороной швед­ских таможенников.

Теперь казна не оскудеет, хотя король требует но­вых денег на войну. Сенаторы откровенничали, само­довольно ухмыляясь и поглядывая друг на друга. За их спинами стояли интересы дворян, владельцев железоделательных и медеплавильных заводов, бюр­геров и купцов.

Недавно королевский флот доставил из Нарвы в Стокгольм первую партию пленных. На причалы, подгоняемые пинками, жмурясь и озираясь, выбира­лись из зловонных трюмов русские увальни. Вокруг толпились с довольными лицами бюргеры, присмат­риваясь и приценяясь, предвкушая свой прибыток от даровых работников.

Немало было поводов для ликования сенаторов, но далеко не все из них безудержно радовались пер­вым успехам в начавшейся войне. Натянутые улыб­ки, а то и полное равнодушие отражались на лицах се­наторов-помещиков. Все больше батраков-кнехтов уходили в армию, почуяв возможность наконец-то обогатиться на войне и изменить свое жалкое сущест­вование. Постепенно росли необработанные пашни, сокращались доходы владельцев поместий и зажиточ­ных крестьян.

Не ускользнули от внимания сенаторов и некото­рые хмурые лица высшего, графского, сословия. Ко­сили взглядом на возбужденных ораторов Иоган Стенбок и Бенгст Уксеншерн, а ведь они влиятельней­шие члены Государственного совета…

Минула Рождественская неделя, наступил Новый, 11701 год, и на первом же заседании Государственного совета выяснилось, что поводов для благодушного на­строения у правителей Швеции не так уж много.

Выступая первым, как обычно, открывая заседа­ние совета, граф Стенбок одновременно восхищался и сокрушался:

— Их величество, наш покойный король создал бесподобную армию в Европе. — Граф сделал паузу и, повернувшись, отвесил глубокий поклон в сторону Гедвиги-Элеоноры, вдовствующей королевы и регент­ши, расположившейся в позолоченном кресле на по­четном месте подле королевского трона.

Гедвига-Элеонора поднесла батистовый платок к сухим глазам и слегка дотронулась до плечика си­девшей рядом с ней в таком же кресле младшей сест­ры короля, двенадцатилетней принцессы Ульрики, которая беззаботно болтала худенькими ножками и вертелась из стороны в сторону. Да, за минувшие го­ды в памяти Гедвиги не уменьшились ни на йоту вос­поминания о свершениях ее покойного мужа, короля Швеции Карла X. Как женщина, она почти не каса­лась государственных дел мужа, но постоянно ощу­щала, с каким рвением отдавался он деятельности по укреплению армии и флота. И как ей было лестно слышать, что он превзошел в этом деле не только сво­его отца, Густава-Адольфа, но и европейских короно­ванных особ. Из письма своей тетки, матери курфюр­ста Саксонии и короля Польши, она знала, что Август II почти каждый день твердит всем и воздает хвалу ее сыну, внезапно скончавшемуся недавно, королю Швеции Карлу XI, за его военные реформы и восхи­щается его неутомимой деятельностью на этом попри­ще. Потому-то Гедвига после кончины сына, Карла XI, полностью перенесла свои прежние симпатии к военным делам на пятнадцатилетнего внука, получившего в наследство могущественную армию. Она с волнением перечитывала письма Карла, когда он двинулся на кораблях королевского флота в поход к берегам Дании. Правда, тогда она тревожилась, что шведские эскадры могут не выдержать --">