Иван Шишлянников - Антиэнтропия

деревня, вот уж попал, думал тут зелень и небеса,

Но это обои, вне их пустота, теперь понимаю, что Реальность хитра.

От себя ж глупо хотел убежать, вытирая мозоли об свой рукав,

Не спасла эскаписта и пастораль, вижу, как люди начинают страдать.

–

Чёрный ворон поспел, в палача превратился, что набрал уж гвоздей,

Он не один, с ним толпа бунтарей, они камня не оставят от этих стен.

С сутулостью чапают по воде, она в их глазах, она в животе,

Трупы людей остаются на дне, от них не исходят пузырьки надежд.

–

Сам убегаю, читая молитву воде, надеюсь её сердце станет добрей,

В сеть попадаю, трясусь, издаю серию гулких звуков.

Пусть Небеса пронзят мои буквы, поддержав этих хвойных кукол,

Одна из них мне даёт свою руку, говоря, что остаётся любить друг друга.

Стать адептом красоты

Бог, мне больше не нужны костыли, теперь я адепт красоты,

Потрясён, что существуют стихи, не изведать души глубины.

В Мире теплится чудо любви, с его светом никогда не простыть,

Из улыбок совьём путеводную нить, радуясь каждому танцу зари.

–

Нравится то, что сердце бьётся, впечатляет далёкое солнце,

С лица Бога исчезают слёзы, мы на веру не будем охотиться.

Душа-то у нас глубокая, в Мире каждый бывает художником,

Красота, как чистый воздух, пусть становится её всё больше.

–

Красоту не сложно найти, попробуй, дружище, творить,

Надежду покажет и фильм, хороши же веры глотки.

Скульптуры, картины, цветки – это всё поможет в пути,

Ведь не просто мы грязи комки, мы больше, чем аморфная слизь.

–

Думается, что в этом смысл, красоту оценит и рыцарь,

Если пал, то лови улыбку, превратим же в мудрость ошибки.

Сердце станет эластичным и гибким, есть надежде где поселиться,

Меня радуют довольные лица, красота – это важный принцип.

–

Хорошо быть адептом красоты, шаги веры, надежды, любви,

Мир становится совсем другим, довольным начинаю творить.

После себя оставляю штрихи, уж разрухе не победить,

А главное – будь счастлив и ты, чувствуй Бога, как Иисусов сын.

Зеро К

Земля подцепила бронхит – это скверно, поджарена, как гренка,

Эту пьесу писали на коленках, их лысине не поможет гребень.

Всё измеряют одинаковой меркой, им не важны иные оттенки,

Только серые и скучные сценки, только деньги, что лишают надежды.

–

В их словах хватает каденции, им нужно подавлять и сдерживать,

Казалось обман не заметят, но есть не зря воспоминания детские.

Не опускай свои руки, пусть действует фуга, чувствуй радость от звука,

Ты стрела, пущенная из лука, но воображение не подвластно науке.

–

Они скрывают, что Дух есть, в их сердцах поселился зверь,

А я давно обнаружил дверь, теперь посматриваю в небольшую щель.

Подслушивать не хотел, но услышал, что подчинили метель,

Теперь морозят не только людей, в криогене запрятана цель.

–

Ох, только подумать! Их заморозка страшнее пули,

Им кажется, что иначе в будущем, но там такие же люди душные.

Морозь себя не хочу, тебе не сломать рефлексов дугу,

Если ты позабыл доброту, то будешь сеять лишь пустоту.

–

Раскрыл их очевидный заговор, хотя они и не совсем скрывались,

Захожу в лабиринт из капсул, мне добраться б до самой главной.

Вокруг темнота и иней, пусть пробудятся Высшие силы,

Для замёрзших лёд великая милость, но мой хлад уж любовь растопила.

Белый шум

Ослепляющий белый шум стекал по волосам, будто был он шампунь,

Ты мясо, присел на шампур, вентиляторы с людом гонят тоску.

Мир в труху, а сам ты в гробу, потребляешь давно шелуху,

Лишь вопрос "Когда же умру?" позволяет влиться в эту игру.

–

Вглядись в лица, в их тоске вдруг решишь утопиться,

Вечный свет, как мираж в пустыне, тебя лепят из слюнявой мякины.

Голова лопнет, как спелая дыня, тебя доят – ты коровье вымя,

И не спасёт заветное Имя, давно уж на ладан дышишь.

–

Так бы описал сей кошмар – ты оказался в башнях-близнецах,

Ноги тощие лижет пожар, твоё спасение в дырявых руках.

Станцуй танец на черепах, мрака радость создаст канат,

Будешь долго падать во снах, как книгу тебя будут читать.

–

Сия иллюзия падения вовсе не метафора сновидения,

В тебя завёрнуты все измерения, ты матричное творение.

Кровь, как клубничное варение, сознание – единицы на флешке,

Если проклят, то взойди на дерево, главное – помни о Смерти.

–

Ослепляющий белый шум, не дышу, делаю то, что хочу,

Зеро К, как печать на лбу, об угасании постоянно --">