Нариман Туребаев - Я – Виктор Цой

произошла переоценка ценностей, и теперь она, девятипалая, живет по самым высоким мировым стандартам. Может, и мне повезет, как ей? Я смотрю на него. Очки, сигареты, плащ, мемуары… Нет, вряд ли. Ничего интересного меня не ждет, кроме охренительного мозгое…ства с философско-литературным уклоном. Все лучше, чем завышенные сексуальные запросы, которые с возрастом мне выполнять все труднее и труднее. А он случайно не пустой? «Сколько у вас денег?», – тут же спрашиваю я. Он бросает окурок на асфальт, и я вижу свои глаза в отражении его очков: «У меня в долларах, к сожалению. Около шестисот. Хватит?». «Пойдет», – говорю и сажусь, чтобы поднять брошенный им окурок, но начавшийся вдруг ветер несет его подальше от меня, к арыку, а я ненавижу, когда арыки забиваются мусором, и вода выходит из них и хлещет прямо по улицам. Я бегу за уносящимся от меня окурком, а ветер становится все сильнее, и я вдруг слышу вопрос моего нового знакомого, Марата: «Как вас зовут?». Окурок падает в арык, и его быстро уносит грязно-зеленая вода… Я сижу на корточках и думаю о том, как бы с него содрать все его шестьсот баксов, без остатка, так, чтобы он рад был их отдать? Но больше я думаю о том, куда вложить эти деньги? В Турцию смотаться? Ну, и немного думаю об экологии. «Алия», – отвечаю я, не поворачиваясь. Ветер превращается в вихрь, Марат садится на корточки рядом со мной. Низ его плаща колышется от ветра и бьет меня по бедрам, он замечает это, и прибирает плащ к коленям. «Необычно сильный ветер для нашего города, – говорит он. – Неспроста это, Алия. Мы встретились. И луна. И ветер. И ночь». Вот оно, началось. Это точно не Цой (боже мой, я все еще об этом думаю!). Есть всем знакомое, примитивное правило, верное во всех случаях – когда насилуют (вагину ли, анус ли, мозги – без разницы), надо расслабиться и получать удовольствие. А я это умею. И я вступаю в игру: «Марат, не придавайте значение бессмысленным, мертвым вещам. Ветер, луна, ночь – вы даете этим пустышкам высокий смысл и этим самым обесцениваете нас с вами. Мы встретились. И все. А дальше посмотрим». Он резко поворачивает ко мне голову, в линзах сверкнул лунный свет. «Да. Да», – кажется, голос его дрогнул. Я его зацепила. Раздается скрип двери кафе, мы оборачиваемся – из светящегося желтым светом проема в ночь гурьбой выходят посетители. Кафе закрывается, уже час ночи. «Пойдем в другое кафе?» – спрашивает Марат. Конечно, пойдем, я высосу из тебя все до цента, дорогой мой! А ветер усиливается, и нам трудно уже держаться на месте под его порывами. «Надо где-то укрыться! За мной!», – кричит он, встает и убегает. Я бегу за ним, если это можно назвать бегом, поскольку я на высоких каблуках.

Мы стоим в каком-то тесном тупике, плечом к плечу, в то время, как в двух шагах от нас на улице бушует ветер, снося со своих мест все, что не прикреплено, сгибая крепкие столетние деревья. А мы стоим в тупике, и даже не чувствуем легкого дуновения. И почему-то над нами летает одинокая зеленая муха, будто нет ни бешеного ветра, ни холодов. Я смотрю вглубь тупика – там стоят несколько ржавых мусорных контейнеров, которых едва видно из-за наваленного на них мусора. Муха летает прямо под носом. «Зато здесь не летают тяжелые предметы. Как там», – Марат показывает в сторону улицы. «Хорошее место вы нашли. Такое… американское…», – говорю я. Он оглядывает наш тупичок и улыбается: «Да уж. Думаю, скоро это кончится». И тут раздается гром, и тупик озаряют всполохи молнии. Не проходит и секунды после этого, как начинает лить дождь, без обычного вступления в виде пары упреждающих капель, а сразу почти сплошным потоком воды. Мгновенно мы становимся мокрыми. Мокро, холодно, ветрено, мерзко… «Вы правы. Неприятные ощущения», – подтверждает мой будущий клиент – опять я произнесла мысли вслух. А он вдруг начинает заклинать, как шаман: «Скоро это кончится. Скоро это кончится. Скоро это кончится…». Неадекват он, конечно, но в одном я уверена – он точно меня не кинет и заплатит. Потому что слабый, таких я сразу чувствую – он словно погасшая свеча, растекшаяся парафиновой лужицей, из которой торчит обуглившийся фитилек. А погас он совсем недавно, судя по его еще пока приличному виду. Скоро окончательно спустится вниз по социальной лестнице и умрет как-то нелепо – скорее всего, пьяный упадет в арык, заснет там и захлебнется водой. Фитилек…

А тем временем, погода решила прислушаться к его заклинаниям – ветер вдруг затих, дождь из потока воды --">